Нью-йоркские оркестранты в красных шляпах с перьями начинают играть, и со всех сторон на церковную площадь собираются люди. Они стекаются сюда из переулков, с автостоянок, с трамвайных остановок.
— Сегодня торговля должна пойти хорошо, — говорю я Алессандро.
— Надеюсь, — улыбается он.
Мы рады, что можем хоть как-то отблагодарить Алессандро за все, что он сделал для нашей семьи. Ассунта сшила нам белые фартуки и вышила на них букву П, чтобы всем сразу было понятно: мы работаем на фирму «Паджано: сладости, орехи, сухофрукты». Наша палатка стоит в самом лучшем месте: как раз напротив входа в церковь.
Рядом с нами продают сандвичи с колбасой и перцем. Мы смотрим, как ребята жарят перец и лук в оливковом масле и переворачивают колбасу, пока она не станет золотисто-коричневой. Люди приезжают издалека, ради того чтобы поесть этих сандвичей.
— Королева! — Елена указывает на проходящую мимо симпатичную девушку со светлыми волосами, одетую в простое белое платье.
— Это Мигелина де Франко, — говорю я. — В этом году она окончила школу в Розето.
— Ты же знаешь, почему она стала королевой? — шепотом спрашивает Ассунта.
— Потому что самая красивая в Розето?
— Нет. Потому что продала больше всего билетов. Чтобы стать королевой, надо ходить по домам и собирать деньги для церкви. Побеждает та, которая продаст билетов больше всех.
Алессандро смотрит на меня и подмигивает:
— Почему бы вам, девочки, не отдохнуть и не прокатиться на чертовом колесе?
— У нас нет билетов, — грустно говорит Рома.
Из кармана рубашки Алессандро вытаскивает четыре желтых билетика.
— Теперь есть. Вы хорошо поработали. Бегите.
— Спасибо! — говорит Елена и берет за руки Рому и Диану.
Ассунта бросает на мужа сердитый взгляд, но, прежде чем она успевает что-нибудь сказать, мы исчезаем в толпе.
— Ассунта опять в плохом настроении.
— Ей это можно простить, — говорит Елена. — У нее скоро будет ребенок.
— Да ну? — Мне стыдно, что я не знала об этом.
— Я слышала, как она говорила маме. — Елена прикладывает палец к губам: надо говорить потише, чтобы маленькие не услышали. — Она плохо себя чувствует.
— Зачем она тогда работает? Она же провела весь день на жаре. Ей же, наверное, нельзя так.
— Им нужны деньги. Она хочет остаться в доме на Дьюи-стрит, а им еще предстоит кредит выплачивать. Поскольку Алессандро все лето помогал нам на ферме, он не смог заработать столько, сколько обычно.
Мы пробираемся сквозь толпу. Елена ведет за руку Диану, а та держит Рому.
Очередь на чертово колесо двигается быстро. Служитель опускает огромный рычаг, останавливает карусель, и закончившая кататься пара спускается на помост. Наконец очередь дошла и до нас. Рома и Диана подбегают к кабинке и залезают на крутящиеся сиденья.
— С этой, маленькой, должен сесть кто-то из взрослых, — указывает служитель на Рому.
— Я сяду. — Елена взбирается на помост. Она сажает Рому в середину и обхватывает за плечи.
Я машу им, мол, езжайте без меня. Все равно в кабинке нет места для четвертого. Служитель застегивает цепочку.
— А как же ты? — кричит Диана.
Я поднимаюсь и сажусь одна в следующую кабинку. Служитель собирается застегнуть цепочку и у меня, но тут я вижу в очереди Ренато Ланзару и решаюсь помахать ему.
— Подождите секундочку, — прошу я служителя.
Ренато подходит, садится рядом со мной, и я чувствую, что краснею.
— Не могу парить над Розето одна, — объясняю я.
Служитель закрепляет цепочку у нашей кабинки и поднимает рычаг. Чертово колесо вздрагивает, и мы едем. Я приглаживаю волосы — Елена заплела мне аккуратную косичку — и замечаю, что поверх моих блузки и юбки все еще надет фартук. Ну почему каждый раз, когда я встречаю Ренато, я одета как-то по-детски?
— Что-то не так? — спрашивает он.
Я смотрю на него. Он очень хорошо выглядит: загорелый, в чистой белой рубашке и бежевых льняных брюках.
— Каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, я выгляжу по-идиотски.
— Ты о чем?
— Да вот, о фартуке. Детский сад какой-то.
— А мне нравится. Что значит буква П?
— Паджано. Это фамилия мужа моей сестры. Он продает сладости. Мы стоим возле сандвичей с колбасой и перцем.
Как только я это сказала, то тут же поняла, что от меня, должно быть, пахнет колбасой. Ужас!
— Обожаю сандвичи с колбасой и перцем.
— Да, мне они тоже нравятся.
Мы поднимаемся все выше, и мне становится немного страшно. Я хватаюсь за поручень.