— Да нет. Просто вот смотрю на... как ты работаешь. — Я боюсь, что Франко догадался, что я разглядывала его плечи.
— Почему ты не захотела пойти со мной в кино?
Я не ожидала, что он об этом заговорит.
— Ты меня не приглашал, — отшучиваюсь я.
— Тебя приглашала Четти. От моего имени.
— Кто же так приглашает девушку в кино?
— Мисс Кастеллука, не окажете ли вы мне честь в субботу вечером отправиться вместе со мной в кинематограф?
— Нет.
— Вот видишь, даже так не вышло, — смеется Франко. — Тебе нравится кто-то другой?
— Можно и так сказать.
— Я наблюдал за тобой: ты все время ходишь одна. Что-то непохоже, чтобы у тебя кто-то был.
— И тем не менее... Видишь ли, он старше меня и... и знаешь, я не собираюсь с тобой все это обсуждать.
— Но я тоже старше.
— Не настолько.
— Значит, он гораздо старше. Зачем тебе такой старик? Со мной будет веселее.
— Не слишком ли ты высокого о себе мнения?
— Для тебя — нет.
— Ты когда-нибудь слышал о неразделенной любви?
— А кто говорил о любви? — смеется Франко.
— Ну... не о любви... — начинаю выкручиваться я. — Короче, когда кто-то кому-то нравится меньше, чем тот ему.
— Проще говоря, я тебе нравлюсь не так сильно, как ты мне?
— Верно.
Франко обходит стол и приближается ко мне. Я отступаю, думая, что смогу выйти в открытую дверь, но упираюсь спиной в стену.
— Когда-нибудь ты полюбишь меня.
Он подходит вплотную. Я упираюсь руками ему в грудь и отталкиваю его.
— Меня ваша самоуверенность не впечатляет, мистер Цоллерано.
— Значит, еще впечатлит.
Я выбегаю в соседний цех, где грузчики заканчивают свою работу. Прохожу между рядами вешалок, перевожу дыхание. Успокоившись, выглядываю из-за угла: Франко не видно. Должно быть, ушел. Мне становится легче. Я иду к автомату с напитками, беру бутылку содовой, открываю крышку и пью.
— А мне можно глоточек? — в дверях стоит Ренато Ланзара. — Мне сказали, что ты сегодня допоздна. Поздравляю, начальник цеха! — Он подходит ко мне и целует в щеку. — Видел Четти. Она сказала, что ты меня ждала.
— Нет, она не говорила! — Вот я задам Четти, как только она мне попадется.
— Да-да, сказала, что ты скучала по мне каждый день, а она утешала тебя, когда ты проливала целые океаны слез.
— Да я ни разу не плакала! — Господи, как бы мне хотелось сказать ему, что я скучала.
— Странно, а Четти мне по-другому рассказывала, — поддразнивает он и вручает сверток в полосатой оберточной бумаге с бантом. — На, открой.
У меня в руках оказывается шелковый платок с моими инициалами с краю.
— Какая прелесть! Спасибо! — Я гляжу на него и не удерживаюсь, чтобы не подразнить его в ответ: — А ты, конечно, тоже рыдал обо мне круглые сутки?
— Еще бы!
И тут, так же как тогда, на чертовом колесе, он стал целовать меня. Послышался скрип половиц. Мы с Ренато обернулись.
— Простите.
Франко посмотрел на меня с каменным выражением лица, отвернулся и вышел. Но, как ни странно, я не почувствовала себя неловко, наоборот, меня наполняла гордость оттого, что он увидел, как Ренато меня поцеловал. Теперь сам убедился, кого я люблю.
Малышка Ассунта у нас красавица: глазки светло-карие и густые черные волосы. Елена от нее просто без ума, и девочка относится к ней как к матери. Елена старательно заботится о доме Алессандро: моет, убирает, стирает, готовит. Кажется, она нашла свое место в жизни. Никогда прежде не видела ее такой счастливой.
Все свободное от работы время я провожу с Ренато. Мне нравится, как на нас смотрят, когда после ужина мы прогуливаемся по летней Гарибальди-авеню. Ренато знает все тропинки в округе. Мы с ним гуляли по лесу в Поконосе и катались на лодке по реке Делавэр. Он уже окончил колледж и провел год за границей, но все еще не решил, что будет делать дальше. Школе в Розето требуется учитель литературы, но он сказал, что не хочет преподавать.
Сегодня мы поехали на озеро Минеи, неподалеку от Розето. Ренато достает рюкзак из багажника отцовской машины.
— У меня есть для тебя подарок. Ведь чтобы читать, не обязательно ходить в колледж. — Он целует меня и начинает доставать из рюкзака книги: — Начнем с «Ада» Данте, потом прочитаем греческие пьесы: Еврипида, Эсхила, Сократа.
— Я не люблю пьесы.
— Быть не может. — Он снова целует меня. — Куда делась фермерская дочка, готовая умереть ради знаний?
— Пошла работать на фабрику, — едко отвечаю я. — И после рабочего дня она приходит страшно усталая.