— Я победил их обоих, — слегка улыбнувшись, сказал Артем.
— Ты скоро восстановишься. Полежишь немного в гипсе, не умрешь. Потом ношение корсета и усиленные занятия физкультурой. Через год сможешь вернуться на ринг, если не будешь глупить и перестанешь себя жалеть.
— Уходи, я устал, — вид у него действительно был изнеможенный.
— Понимаю, — я встаю и иду к выходу.
— Подожди! Как тебя зовут?
— Меня зовут Алена Крапива.
Артем кивнул и прикрыл глаза. Я выхожу за дверь, ободряюще улыбнувшись мужчине напоследок. Иду по коридору и сталкиваюсь нос к носу с Янисом.
— О, ты была у русского пациента? Говорила с ним? Или ничего не вышло из этой затеи?
— Беседовала. Надеюсь, скоро позволит себя лечить, не так уж он и безнадежен.
— Благодарю. И приглашаю на ужин сегодня вечером. Во сколько за тобой заехать?
— Не нужно за мной заезжать, — вздохнула я, — извини, Янис, мне очень льстит твое внимание, но я не ищу сейчас отношений.
— Нет проблем. Я все понял! Всегда рад тебя видеть здесь, — быстро проговорил доктор и скрылся в одной из палат.
Я вернулась домой и занялась приготовлением греческого салата. В клинике мне не нужно было думать о еде, а здесь приходится проводить некоторое время на кухне. Хотя, что там мне одной надо? Я неприхотлива в еде и всеядна.
Прихватив салатницу, иду к телевизору, скоро начнется сериал на английском языке. Если не слышать английскую речь и не практиковаться, так недолго и забыть ее. За этим занятием меня застает звонок домофона. Включаю камеру и вижу, конечно же, Зою Ковец. Больше никому не придет в голову меня беспокоить.
Я ее не встречаю, сама знает дорогу. Ковыряюсь вилкой в салате и слежу за сюжетом.
— Привет! Совсем не рада меня видеть? — своим обычным надменным тоном спрашивает моя названная подружка.
— Неа, — охотно признаюсь я, не отвлекаясь от экрана.
Зойка плюхается рядом и отбирает у меня вилку.
— Все время хочу есть! — заявляет она.
Наглость — второе счастье. Вне всякого сомнения, Зоя Ковец была таким частым гостем на моей вилле, что стала чувствовать себя здесь, как дома. Пора прикрывать эту лавочку.
— Ты что хотела Зоя? Доедай мой салат и уматывай.
— Что значит уматывай? Расскажи мне, как прошла ваша ночь с Марком. Тебе понравилось?
— Очень.
— Наши отношения значительно ухудшились после этой памятной ночи, — пожаловалась Зоя, — ты добилась своего, Марк отвернулся от меня.
— Только потому, что подозревает тебя, сама знаешь, в чем.
— В ту ночь я дралась на ринге. Хозяин этого подпольного заведения заработал на мне кучу денег. Еще бы! Чуть ли не весь город сбежался посмотреть на известную Опасность. Я побила всех девушек, которые не побоялись со мной выйти, с каждой представляла, что это ты! — мрачно усмехнулась Зоя.
— За что мне выпала такая честь? — присвистнула я, — обычно во время секса представляют других мужчин или женщин, но чтобы во время боя… Это что-то новенькое.
— Это никакая не честь — это ненависть. Я тебя ненавижу, потому что ты в это время объезжала моего любимого мужчину!
— Зоя, вот скажи мне, ты реально дура? На кой черт мне надо спать с Марком? Ты за кого меня принимаешь? — злюсь я.
— Так у вас ничего не было? — оживляется она, и мне, смотря на ее сияющее лицо, опять хочется лгать.
— Не было, и не будет. Мы просто напились и проговорили полночи. Рассказывал мне, как вы познакомились. Успокойся уже, несчастная страдалица, — закатываю глаза и отбираю у нее вилку обратно. А то еще, чего доброго, воткнет мне эту самую вилку куда-нибудь… промеж глаз.
— Гребаная ты стерва! Столько переживаний мне тут устроила на пустом месте! Меня два дня тошнило от мысли, что Марк трахался с тобой в нашем доме. Не разрешала ему прикасаться к себе. Теперь-то я понимаю, как ужасна и невыносима мысль об измене. Ты внесла в мою жизнь неизведанные мною доселе эмоции. Но спасибо тебе не говорю, уж больно отравительное это чувство — ревность.
— Ради этого все и затевалось. Цени любовь Марка, и в будущем не делай ему больно. Он не заслуживает такого обращения с собой, Опасность.
- Разберусь с Марком как-нибудь сама. Ладно, Крапива, я тебе верю, потому что у тебя нет причин лгать. Ну и, само собой, Марк все отрицает. Ладно, рассказывай мне об Артеме! Что-нибудь узнала нового?
— У твоего бывшего бойфренда перелом позвоночника, сейчас лежит в гипсе. Чуть позже его снимут и наденут корсет.
— Меня не интересуют методы его лечения. Я знаю от Глеба, его братца, что травма не серьезная, — отмахнулась она.
— Не серьезная? Ты реально думаешь, что вероятность при таких травмах стать инвалидом на всю жизнь — это не серьезно? — вскипела я, — его душевное состояние только способствует этому! Парень чувствует себя выброшенным на обочину жизни. Лежит и смотрит весь день канал «Матч». И ни один близкий человек не пришел, чтобы его поддержать.
— Это ты мне в укор что ли ставишь? Ты знаешь, что я не могу быть рядом с Калачевым. Для этого я и заключила с тобой договор. Свою часть я выполнила, заметь, вот и ты постарайся. Дуй завтра с самого утра в клинику и поддержи Артема! Кстати, он любит осетинские пироги с сыром.
— Ты что пекла бывшему пироги? Не могу в это поверить! — хихикаю я, представляя Зойку, хозяйничавшую на кухне. На ней фартук в клеточку и волосы в муке. Не сдерживаю себя и громко смеюсь.
— Иди ты к черту! Честно говоря, драться у меня получается лучше, чем изготовлять кулинарные шедевры, — улыбается Зоя. Вот, такой она нравится мне больше.
— Ладно, подкормлю твоего чемпиона домашней едой, хотя в клинике прекрасный повар, готовит, как в ресторане. И может статься так, что твой Артем пошлет меня на три буквы вместе с пирогами.
— Не пошлет. Он любит девчонок твоего типажа — высоких, стройных, беловолосых. Черт, я уже ревную. Жалко мне отдавать такого парня, но и себе его оставить не могу.
— Заткнись, Зоя, меня бесят твои речи на эту тему. Заведи себе гарем в таком случае, если хочешь нескольких мужчин сразу.
— Марк, хоть и мягкосердечный, но не позволит. А так, я бы с огромным удовольствием насчет двойного проникновения, — подмигнула мне Зойка.
— Циничная стерва и извращенка! — поражаюсь я. — И что в тебе только мужики находят?
— Попахивает завистью, — говорит Ковец, — ладно, некогда мне тут с тобой трепаться. Устрою сегодня развлекалочку с Марком и выбью из него все мысли об измене, — похрустела она костяшками пальцев.
— Что значит выбьешь? — ужасаюсь я.
— А то и значит — отхлестаю его стеком или, может быть, плеткой.
— Зачем ты мне говоришь такие вещи?!
— Чтобы ты усвоила, что Марк — мой личный раб, а я его Госпожа. И ему нравится играть со мной в подчинение, нравится выполнять мои команды, например, лизать ноги или кое-что другое. Видела бы ты сейчас свое лицо, Крапива, — расхохоталась Зоя.
— Да вы оба психи… Откуда вы только взялись на мою голову? Артем — тоже твой личный раб? — язвительно интересуюсь я.
— Нет, он нет, — серьезно ответила Ковец, — Калачев само воплощение мужественности и гордого самолюбия. Эти игры не для него.
— И на том спасибо. А то у меня появилась мыслишка послать вашу шайку извращенцев куда подальше и больше никогда не отпирать тебе калитку. На будущее — никогда ничего не рассказывай мне об унижениях Марка. Не хочу знать подробности вашей противоестественной сексуальной жизни.
— Очень даже естественной. Кое-где раньше был матриархат, женщины имели власть над мужчинами и нередко применяли по отношению к ним грубую силу. Оттуда все и пошло. Неприятно? Понимаю. Ты-то думала он нормальный чувак — богатый, красивый, ласковый… Тяжело разочаровываться в людях.
— Я привыкла. Но ты-то что знаешь о разочаровании?
— Ты права — ничего. Ладно, пока Крапива-оптимистка.
Глава 18
С утра пораньше на моей кухне творится что-то невообразимое. Не имею ни малейшего представления, как готовить осетинские пироги, поэтому в духовку отправляется самый обычный пирог с сыром. Как будто я и правда задалась целью окрутить бедного парня. Это все Зойкино влияние, надо избавляться от ее гнета. Пирог вкусно пахнет, так что думаю, мне не придется краснеть перед чемпионом ММА.