А через неделю после чудесного путешествия, я застаю в Зоиной постели Артема. Все получилось до тошноты прозаично. Я уехала в киностудию на чтение готового сценария, но по пути мне позвонили и сообщили об отмене мероприятия. Пришлось возвращаться назад. Я немного побродила по эко-маркету, купила продукты и отправилась домой. Первое, что услышала, когда вошла в прихожую — это громкие стоны. Сначала хотела взять сумку и тихо уйти, судя по всему у нашей Зоиньки гости. Но потом разобрала в потоке какофонии голос Артема, который кричал, что ему безумно хорошо. Не знаю, откуда у меня взялось столько мужества и отваги, но я поднялась, зашла в Зоину спальню и молча села в кресло. Зоя оседлала моего, то есть НАШЕГО мужчину и ритмично двигалась на нем, царапая его плечи в кровь. Он сжимал ее ягодицы и ласкал ртом грудь. Отворачиваюсь к окну, едва сдерживая тошноту — как же противно!
Через несколько минут, когда у них все закончилось, на меня уставились две пары глаз: безумные Артема и торжествующие Зои.
— Это тебе за Марка, — объявила она, даже не подумав прикрыть оголенную грудь.
Я кивнула — ответ принят.
— Когда-нибудь тебе дадут «Оскар» за лучшую женскую роль. Ты очень умело притворялась моей подругой.
— Ну, а ты что скажешь? — перевожу взгляд на Артема.
— Прости я… Чтобы я сейчас не сказал, будет звучать глупо, — с досадой отводит он глаза, не в силах выдержать мой проникновенный взгляд. Зоя утешает его поглаживанием по татуированной руке.
Я еще раз посмотрела в глаза теперь уже бывшей подруги и молча удалилась. Не собираюсь устраивать скандал, рыдать, бить посуду, таскать Зою за волосы (да и вряд ли она позволит) и отвешивать пощечины неверному мужчине. Хотя, знаете ли, очень хотелось! И Марку хотелось сообщить, что он чертовски был прав, но сдержалась. Я знала, что он позовет себя мне к себе в Грецию, чтобы предложить свою помощь и утешение, а я не хотела этого. Сама как-нибудь справлюсь! Пришло время завершить эту историю, которая начиналась, как четырехугольник. Потом нас стало трое. И наконец, оставлю их вдвоем — так будет правильно.
Собираю вещи, надеваю куртку и вызываю такси до Санта-Моники. Пусть мне придется заплатить круглую сумму денег, но не желаю больше ни минуты находиться в этом доме.
Апартаменты Марка Оксанена в Санта-Монике пришлись мне по вкусу. Неожиданно уютная маленькая квартира-студия на втором этаже. Здесь была всего одна комната — спальня совмещена с кухней, а туалет с душем. Никакой роскоши, все более чем скромно — в самый раз для меня. Ведь я здесь не задержусь! Как только мой сценарий одобрят и примут в киностудии, уеду отсюда без сожаления. Фактически я осталась без поддержки в чужой стране. Что мне тут делать одной?
Устраиваюсь на широкой постели и обнимаю подушку. Теперь можно безопасно поплакать, здесь никто не увидит моей слабости. Как же горько, черт побери! Мое теперешнее состояние напоминает мне детство, когда в рот капали живую вакцину от полиомиелита. Эти горькие и противные капли застревали в горле, вызывая тошноту. До последнего верила ему, и как оказалось, зря! Видимо их узы настолько крепки, что никому и никогда не удастся их разрубить. Если бы я знала… То собственно что? Я в Америке только благодаря Марку, Зое и Артему — прекрасно отдаю себе в этом отчет. Без них я бы сейчас прозябала в Москве. Что ни говори, а эти известные люди многое для меня сделали. Но и не скажу, что я переполнена чувством глубокой благодарности к ним. Словно, все идет так, как должно быть.
Я не первая, кому изменили, и не я последняя. Измену можно пережить, но простить — никогда! Это не тот случай, когда «бес попутал», здесь все было тщательно спланировано. Обидно, больно, неприятно, но не смертельно. Жизнь продолжается! Хотя я снова чувствую себя Никем, наверное, потому что в очередной раз об меня вытерли ноги. Гадкое чувство. Но я-то переживу. Я сама себе напоминаю отбившуюся от стада овцу, которая несколько лет скиталась по горам и обросла такой толстой шкурой, что волки не смогли прокусить ее и попросту выгнали эту овцу с гор.
Через несколько дней состоялась первое чтение моего сценария к сериалу «Знаменитая четверка». Я выступала в аудитории перед небольшой группой лиц, которые при помощи мимики одобряли каждое произнесенное мной слово. Обожаю позитивных американцев! На мне деловой костюм темно-синего цвета и туфли на высоченном каблуке, волосы убраны в высокую прическу, на лице очки в золотой оправе. Мне нравилось читать американцам, а американцам нравилось смотреть на меня. Когда я закончила они дружно зааплодировали, кто-то крикнул: «Amazing!»
Забавное существо человек! Похоже, мы любим похвалу так таковую. Как детишки — мороженое. Комплекс неполноценности это, вот что. Похвала тешит наши комплексы. И очень глупо. (Аркадий и Борис Стругацие)
Итак, мое творение одобрили вышестоящие редакторы, только нужно будет внести несколько пустяковых правок. Работы меньше чем на неделю. И потом: «Goodbye America»! Спасибо тебе за все! Неизвестную россиянку укажут в титрах после сериала — автор сценария Helen Krapivina. Вот и вся слава, хотя на большее я и не рассчитывала в принципе.
Быстрым шагом иду по длинному коридору офиса и понимаю, что заблудилась, пропустила нужный коридор, резко разворачиваюсь на каблуках и плечом к плечу сталкиваюсь с каким-то мужчиной в сливовом пиджаке. Ох, черт, как больно! Врезалась словно в каменную статую, думаю я, потирая плечо. Хорошо, что столкнулись не лбами, иначе я бы уже лежала без сознания.
— Вы в порядке? — спрашивает меня мужчина, — простите меня.
— Да нет, это Вы извините, я задумалась.
Собеседник показался мне смутно знакомым: высокий, крепко сложенный, голубоглазый. Скорее всего, он актер. Если бы я безбожно не отстала от кино, пропуская все новинки, то наверняка узнала бы его. Вот мимо Леонардо Ди Каприо и Бреда Питта ни за что бы не прошла мимо, но к сожалению здесь они мне не встретились.
Не останавливаясь, я понеслась к лифту, думая о том, что здесь, в киностудии, каждый второй звезда, если не первый. Наверное, мужчина обиделся, что его не признали, не поздоровались, не попросили автограф. Я заметила его отражение в зеркале — он растерянно смотрел мне вслед. Кто же он такой?
Неделя прошла спокойно, но в субботу в мое личное пространство кто-то пытался вторгнуться. Настойчиво тренькал дверной звонок, но я не спешила открывать, раздумывая, кто это мог быть? Сосед пришел за солью? Смешно… Это не Россия, а Америка. Размышляю дальше. Марк в Греции. Артем не знает адреса. Зоя? А вот не впущу! Не могу и не хочу ее видеть. Мы с ней в расчете.
— Ален, открой, это я Артем, — крикнул мужчина, сотрясая мощным кулаком дверь.
Стою рядом с дверью и молчу.
— Пожалуйста, я знаю, что ты дома. У тебя свет горит, с улицы видно. Давай не будем устраивать светопреставление для соседей, а то услышат русскую речь и вызовут полицию.
— Зачем ты пришел? — спрашиваю через дверь.
— Просто поговорить. И… у меня кое-что для тебя есть. Клянусь, что не буду навязываться и умолять меня простить и все такое. Я знаю, что прощения мне нет. Открой… пожалуйста.
Я немного подумала и щелкнула замком. Артем переминался с ноги на ногу, а рядом с ним сидела собака. Нет, большой щенок черно-белого окраса, похожий на плюшевого мишку, который, наклонив голову, смотрел на меня глубоко посаженными маленькими глазками.
— О боже, кто это? — забыв об обиде, я присела на корточки рядом со щенком:
— Привет! Как тебя зовут большой малыш? Не укусишь, если поглажу? — я медленно поднесла к нему руку и дотронулась до мягкой шерсти. Щенок смотрел на меня умными глазами, как бы решая для себя, цапнуть меня за руку или обойдусь. Не укусил…
— Заходите, — оттаиваю я.
Артем вошел, прикрыл за собой дверь и спустил собаку с поводка, но она осталась стоять на месте, демонстрируя свою воспитанность.
— Алена, я знаю, что ты не простишь меня никогда, да и не заслуживаю я твоего прощения. Я хочу подарить тебе этого щенка — это американская акита, самые верные и преданные псы. Пусть она станет тебе настоящим верным другом.