Исступленно целуемся и перемещаемся на кровать. Генри накрывает меня своим телом и целует шею, грудь, плечи. Судорожно срывает одежду с себя, обнажая восхитительные мускулы. Лихорадочно трогаю его тело — его всего, не зная, за что ухватиться. Мне нравится в нем все! Завитки темных волос на смуглой груди, волевой колючий подбородок и губы — четко очерченные и плотно сжатые, губы которые так приятно чувствовать в любой своей точки тела.
Рывком он входит в меня, доводя до безумия. Целую его, куда придется. Наши стоны разрывают необычайную тишину позднего вечера. За его глаза, переполненные страстью, я готова отдать целое состояние. Как в слаженном танго подстраиваюсь под него, двигаясь навстречу, впиваюсь ногтями в широкие плечи, стискиваю ногами его напряженные ягодицы, чтобы теснее ощутить его в себе, стать частью его — слиться воедино, как море с океаном.
Когда все закончилось, я нашла в себе силы открыть помутневшие глаза и тотчас увидела две любопытные морды, которые сидели по соседству.
— Генриии, — тихо зову я.
— Ммм?
— Посмотри туда.
Он поднимает голову и тут же роняет ее обратно на подушку, заливаясь хохотом.
— Они все видели! — укоризненно говорю я, — мы вели себя слишком громко и странно, напугав собак.
— Рой не впервые становится свидетелем этого действа, прости, пожалуйста, и не обижайся. Он понимает, что его папе очень и очень хорошо в такой момент.
— Да ладно, я ж понимаю, что ты не из монастыря в киноиндустрию прибыл. Давай оденемся, а то мне стыдно перед собаками. Чему я учу леди Нику? Какой пример подаю приличной аките? — хихикнула я, нисколечко не жалея о том, что произошло. Наоборот, меня переполняло безумное счастье.
— Очень даже положительный пример. Месяца через два-три она уже сможет подарить тебе своих щенков.
— Ну, уж нет, как ты представляешь мое возвращение в Россию с выводком американских акит?
— Поделим щенков поровну.
— Прошу не покушаться на честь леди Ники. Ищите себе другую невесту, — отрезала я.
— Ты очаровала меня еще тогда, при первой встречи, — неожиданно прерывает наш шутливый разговор мистер Гаррисон своим признанием, — я все время смотрел на твои длинные ноги, обутые в красные туфли — они мешали мне сосредоточиться на процессе съемки, и приковывали к себе взгляды всех мужчин. Я видел, какие они бросали на тебя заинтересованные взгляды и почему-то злился. Я мысленно называл тебя Red Shoe — Красная туфелька. Потом мы встретились в киностудии, ты меня не узнала, а я не решился напомнить о нашем знакомстве. Увидев, тебя в третий раз с твоей собакой, я точно знал, что приглашу тебя на свидание. Если бы я не встречал тебя ранее, то никогда бы не осмелился подойти на улице. Здесь запросто могут обвинить в сексуальных домогательствах. Поэтому рисково.
— Мне так неловко за то, что я не узнала звезду Голливуда сразу, — оправдываюсь я.
— Может, это и к лучшему. Мне даже нравится, что меня приняли за обыкновенного парня.
— Ну, нет, я точно знала, что ты особенный. Наверное, потому что англичанин.
— Разве англичане особенные люди?
— Для меня да.
— У тебя такие красивые волосы, — восхищается Генри, перебирая мои шелковистые в пряди в руках, — от них исходит такой классный возбуждающий запах.
Меня прямо распирает от гордости за мои волосы, самый лучший комплимент на свете.
— Мне нужно идти, простишь меня? — спустя несколько минут говорит Генри, нежно целуя меня в шею.
Голос у него, то ли уставший от любовной гонки, то ли грустный.
— Конечно.
— Завтра с раннего утра опять съемки. Все неделю работа в режиме нон-стоп. Зато потом целая неделя свободы.
— Всего доброго, мистер Гаррисон, — встав на цыпочки, нежно целую мужскую колючую щеку.
Провожаю их с Роем до двери и зябко кутаюсь в плед. В квартире стало неожиданно холодно, как будто Генри забрал все тепло с собой.
— Спокойной ночи, мисс Хелен, — еще один страстный поцелуй и большой мужчина с большой собакой уходят в непроглядную прохладную ночь.
Глава 28
За неделю до Рождества я заканчиваю написание сценария и отправляю его электронной почтой руководителю. Скрещиваю пальцы и надеюсь, примут, как есть и не попросят переделывать. Это не мой проект, и зачем я только на него согласилась? Я еще не растратила предыдущий гонорар, и уже возжелала нового. Деньги портят людей однозначно. Приеду в Москву и сразу же займусь открытием фонда помощи инвалидам. Пока можно подумать о его названии.
Генри не появлялся несколько дней, хотя звонил и писал сообщения регулярно. Он намекнул, что у него ко мне есть серьезный разговор. И мне почему-то страшно.
Как только мистер Гаррисон расправился с делами, то пригласил меня в бильярдную. Приехала я сюда в одиночестве на такси. Худшие подозрения терзали меня с самого начала этого вечера, и, конечно, интуиция меня не подвела. Он встретил меня и первым делом аккуратно снял с моего хвоста резинку.
— Носи волосы распущенными при мне, ладно? — просит он и сует резинку к себе в карман. Тьфу ты, у меня дома таких еще сто штук.
— Как тебе будет угодно, — саркастически отвечаю я, закладывая длинные пряди за ухо.
Мы встаем возле стола, покрытого зеленым сукном, и начинаем игру.
— С кем будешь встречать Рождество? — ненавязчиво интересуется он, делая первый ход.
— С подругой, — отвечаю я, нацеливаясь на шар, бью его кием и, конечно же, промазываю.
— С Зои? — Зойку в Америке тоже звали иначе.
— Нет, я про Нику.
— То есть одна? — он немного подумал и предложил:
— Не хочешь присоединиться ко мне и моей семье?
— Генри, нет, — отрицательно качаю головой.
К счастью, настаивать он не стал. Видимо понимал, насколько эта ситуация будет нелепой. Кто я ему, чтобы знакомиться с его семьей? «Знакомая сценаристка Хелен», как он представил меня Мари, а на большее я и не претендую. Англичане очень уважают традиции, и вряд ли буду рады видеть в доме постороннего человека.
— Хорошо, значит, проведем несколько дней вместе после Рождества.
Пожимаю плечами и снова прицеливаюсь, промах. Да, хреновый с меня «бильярдист». Приходится выгибаться перед столом в неудобные позы, но, кажется, этот факт раздражал только меня. Все остальные посетители, включая Генри Гаррисона, затаив дыхание, смотрели на мою откляченную задницу. Мне даже не по себе от столь пристального внимания к моей скромной пятой точке. На мне сегодня белое трикотажное платье-футляр с красным ремешком и красные туфли, так полюбившиеся Генри при нашей первой встрече.
— Хелен, — сказал он так выразительно, что я поняла — пришел час «серьезного разговора».
— Слушаю тебя, Генри.
Мы расположились за уютным столиком, бутылка мартини уже полупустая. Или наполовину полная, если рассуждать, как оптимист.
— Для дальнейшего развития отношений мы должны подписать договор. Вообще, я заключаю контракт с девушками еще до секса, но с тобой я утратил всякий здравый смысл.
— О каком контракте идет речь? — напряглась я.
— Ничего особенного, стандартные пункты. Конечно, я дам тебе копию для прочтения.
— Давай прямо сейчас, я прочту при тебе, — предлагаю я.
— Нет. Хочу, чтобы ты изучила его в одиночестве и приняла правильное решение, — взгляд у него такой, будто смотрит прямо в душу.
— Да что ж там такое?! Генри, ты меня пугаешь. Ты напоминаешь мне одного небезызвестного персонажа — мистера Грея. Он тоже требовал от своей девушки подписать дебильный договор.
— О нет, ничего такого, — немного расслабился и улыбнулся мистер Звезда, — в основном меня интересует конфиденциальность. Ты можешь мне пообещать, что о наших отношениях никто не узнает?