Вернулся он с крупной алой розой в руке и с кровью на щеке. Вид у него такой героический, будто он только что участвовал в исторической битве за цветок.
— Давно приметил тут цветочный сад. Это тебе! — протягивает мне наикрасивейшую розочку с рваным стеблем.
— Генри, у тебя на лице кровь.
— Пустяки, пришлось ее зубами отгрызать, — отмахнулся он.
— Ты спер для меня розу и для этого тебе пришлось грызть ее зубами? — опешила я.
— Да, моими неровными зубами, хоть на что-то сгодились, — съязвил мужчина, как будто это я придумала глупость про его зубы.
— Кстати, у меня во рту теперь очень горько, — жалуется он, непрозрачно намекая, что неплохо было бы получить благодарность в виде сладкого поцелуя.
Неожиданно для самой себя я кинулась к нему, порывисто обняла, потом спохватилась, достала из поясной сумки влажную салфетку и вытерла кровь с его лица. Веду себя как средневековая барышня, которой сир рыцарь притащил полевой цветок, но ничего не могу с собой поделать — так потряс меня мистер Голливудская Знаменитость.
Осыпаю его лицо мелкими поцелуями, трусь щекой об колючую щеку, и снова вытираю выступившие капли крови. Наконец, прекращаю суетиться и целую его по-настоящему так, как он любит. Наши языки пустились в свой собственный чувственный танец.
— Твой поступок впечатлил меня, мистер Гаррисон. Это очень мило, — говорю ему в губы.
— Наконец-то мы вернулись к тому, с чего начали — к поцелуям, — заявляет он, притягивая меня к себе, — готов еще пустить себе немного крови, чтобы ты и впредь доброжелательно ко мне относилась.
— Не надо больше крови. Но о большем и не мечтай.
— Ну вот, стоит только обрадоваться, как снова облом. Поехали дальше? Намеченный маршрут еще не пройден до конца.
Я оседлала лошадь и натянула поводья. Неудобно держать розу, но я ухитрялась подносить ее к лицу, вдыхать аромат и украдкой улыбаться.
— Стой, Хелен. Останови Эльзу на минутку, — просит голубоглазый Селебрити.
— Зачем?
— Сейчас узнаешь, — с загадочным выражением лица отвечает он.
Мы с Эльзой застыли на месте и выжидающе уставились на Генри, который достал из кармана куртки телефон и навел на нас объектив фотокамеры. Я опустила пониже шляпу и закрыла лицо розой.
— Сфоткал? Покажешь, что получилось? — давно мечтала сделать фото с лошадкой, но не было подходящего случая.
— Да. А теперь зайди в Инстаграм на мою страницу.
Ничего не понимаю, но делаю, как велит Генри. Открываю Инстаграм, ищу страницу Гаррисона. Благо она у меня уже в закладках, долго рыться не пришлось.
— Дальше что?
— Истории смотри, которые 24 часа держатся.
— Генри, нет! — нажимаю на красный кружок и зажимаю рот ладонью.
Он залил эту фотографию для своей 20-ти миллионной аудитории и подписал по-английски: «Она прекрасна!»
Фото нереальное, будто кадр из фильма. Я верхом на белой лошади на фоне заходящего за горизонт пламенеющего солнца, белые волосы под шляпой, слегка побеспокоенные ветром, в руке красная роза, скрывающая сияющую улыбку. Зачем он это сделал?
— Твой Гугл Пиксель делает отличные снимки, — говорю я для того, чтобы что-то сказать.
Руки дрожат. Эмоции просто зашкаливают. Невероятно приятно получать такие сюрпризы, совсем не ожидая от мужчины ничего подобного. Зачем он это сделал? А как же образ холостяка, предназначенный для поклонниц?
— Думаю, многие оценят и согласятся со мной, что ты прекрасна. О, уже оценили. Мой менеджер настоятельно рекомендует мне удалить снимок, но я этого не сделаю. Пусть катится к черту! Хочу, чтобы они тоже восхищались тобой. Твоими волосами, твоим телом, твоим умением держаться в седле. Ты — моя!
— А ты — мой. Так ведь в клятве говорится? Я поражена твоими поступками. Спасибо тебе! Ты сделал меня наисчастливейшей женщиной на свете.
Сохраняю эту восхитительную фотографию в свою галерею. Мне тоже хочется сделать для него что-нибудь в крайней степени сумасшедшее. В объятиях друг друга провожаем багровый закат, и, держась за руки, возвращаемся к конюшне. Наши лошади идут бок о бок — черная и белая, как день и ночь.
Эмоционально прощаемся с лошадками и конюхом Пауло. Садимся в минивэн, и машина мчит нас обратно в город в сгустившихся сумерках.
— Выпьем немного вина? Хотел устроить пикник на природе, но не рассчитал, что так рано стемнеет, — здесь сыр и хлеб.
— Это я экспериментировал, когда нервничал сегодня днем, ожидая твоей реакции на контракт.
— Что? Ты испек этот хлеб собственноручно?! Генри, ты не устаешь меня удивлять. С тобой не останешься голодной. Ты просто чудо и кладезь талантов, — кажется, я и в самом деле от него в полнейшем восторге и экстазе.
— Я просто проверял исправность нового духового шкафа, — смущается мужчина.
— Невероятно, — откусываю кусочек, — очень вкусно.
— Вот если подпишешь договор, сможешь наслаждаться моими талантами сколько угодно. Но я готов дать тебе время на обдумывание, — поймав мой рассерженный взгляд, добавил Генри, — вернусь из Англии после Рождества, и мы поговорим об этом.
— А пока пусть мистер Брайан отвезет нас в русский бар. Можно? Я покажу, где он находится.
Мы с мистером Гаррисоном заходим в бар, где отдыхают в основном русские мигранты, и озираемся по сторонам. Бармен стоит за стойкой, протирает салфеткой бокалы и смотрит их на свет. Забавно, как не придешь — вечно эти бармены бокалы протирают, словно нет более интересного занятия. Мистера Брайана и Роя Генри отправил домой спать.
Фантастика — здесь никто не узнает моего спутника, что ни на штуку развеселило меня. Многие русские живут на своей волне и совершенно не интересуются тем, что неподалеку тусуется Голливудская звезда. Я уже была здесь с Артемом, именно он показал мне это местечко. Берем пива, но я не за этим сюда пришла.
— Жди меня здесь, я скоро приду, — киваю я на вывеску «Tatoo» прибитую к невзрачной двери.
— Ты куда?
— Хочу набить татуировку, — с вызовом отвечаю я.
— Да ладно, зачем тебе портить свое шикарное тело? — ужасается мистер Знаменитость.
— Хочу маленькую, почти незаметную. Жди меня здесь и желательно ни с кем не флиртуй, — шутливо наказываю я.
Я захожу за дверь и прошу мастера сделать мне татуировку в верхней части левой груди. Процедура займет больше часа, ответил он по-русски. Генри соскучился и пришел за мной уже через десять минут после моего ухода. Мы болтаем с ним через ширму, пока мастер, сам весь в татуировках, водит по мне иголкой.
— Генри, а у тебя есть Оскар? — морщусь от боли, но стараюсь, чтобы голос не выдавал меня.
— Неа. Я и не стремлюсь его заполучить. Я занимаюсь любимым делом — и это лучшая награда.
— Один умный человек сказал: «Найди себе работу по душе, и тебе не придется работать ни единого дня в своей жизни».
— Это верно. Расскажи, мне о России. Я ничего не знаю о твоей стране. Какие вы?
— Хм… Ну мы очень добрые и гостеприимные. Природа у нас прекрасная — сегодня цветут цветы, а завтра их может посыпать снегом. Хочешь, анекдот в тему расскажу? Однажды в Россию приехала делегация дружественно настроенных японцев. Особо пристальный интерес у них вызвали школы и детские сады. Гости наперебой восхищались российской малышней, и на конференции заявили, что в России им понравились именно дети. «А наши стройка, асфальтовые дороги, новые дома, автомобили?» — приставали журналисты. «Все, что выделаете руками — это ужасно. Но дети, дети у вас получаются просто замечательные» — честно ответил глава делегации.
— Это очень смешная история, — оценил Генри минутку юмора, — я много слышал о пристрастиях русских к…
— Только попробуй сказать про водку, — предостерегла я, — это ложь, что мы самая пьющая нация и уже с самого утра накачиваемся водкой, которую закусываем соленым огурцом.
— Прости, думал, это правда.