Оба сильно устали и потому не могли как следует соображать.
— Ну, — со скукой в голосе предположила Гуннхильд, — возможно, кто-то проходил неподалеку, но не посмел подойти поближе и ушел той же дорогой. Я-то никого не видела, так как оставалась в доме. Завтра вы сможете найти его, если захотите.
Вуокко решил, что дело и впрямь не стоит дальнейшего обсуждения.
— Лучше посмотри, что мы принесли. Мы освежевали оленя на месте, чтобы тебе не пришлось с ним здесь возиться.
«К тому же так вам было легче тащить его», — подумала Гуннхильд.
— Спасибо, спасибо вам. Мастера, я знаю, что часто вела себя упрямо, и сожалею об этом, но… пусть между нами больше не будет недоразумений.
Аймо обрадовался:
— Твои сородичи стали бы по этому поводу пить и пили бы до тех пор, пока не напились бы допьяна и начали драться между собой. А мы лучше как следует поедим.
Финны сгрузили наземь свою ношу и разожгли огонь в очаге. Тусклый свет заиграл на облаках дыма, которые метались по дому, прежде чем найти отверстие, за которым выл и свистел ветер. Гуннхильд подметала пол. Зола, которую она рассыпала снаружи, была тонкой, как мельчайшая пыль, и надежно скрывала любые следы. Чтобы заметить, их нужно было бы специально искать, но колдуны были слишком взволнованы ее словами, чтобы подумать об этом. А затем Гуннхильд своей метлой уничтожила мельчайшие следы чужого присутствия. Финны тем временем порезали мясо, как хотели. Вода в котле — она всегда оставалась теплой, — уже закипела. Большую часть мяса шаманы бросили варить, а самые нежные куски насадили на прутья и уложили над огнем, чтобы пожарить. Заполнивший помещение запах развеял у волшебников последние подозрения.
Гуннхильд тем временем принялась молча стелить шкуры на широкую земляную скамью, готовя постель на троих.
— Давай поедим, — предложил Вуокко. — Я голоден, как волк.
— Опасное слово, — одернул его Аймо. — Поблизости могут оказаться злые духи. Что, если они услышат?
Гуннхильд вновь подошла к финнам.
— А что они смогут сделать, когда вы оба здесь? — весело спросила она. — Только завывать за дверью.
Все трое сидели рядом. Почти не разговаривая, они покрошили куски мяса в мисках, каждый взял свою на колени и принялся пальцами выбирать куски. Мужчины были слишком утомлены, ну а женщину занимали собственные мысли.
— Вымою все завтра, — пробормотала она, когда они наелись. — Сейчас вам гораздо важнее как следует отдохнуть. Наши животы полны, дом теплый, а снаружи темно, как ночью.
— Можно попробовать, — хрипло отозвался Аймо, — хотя против такой бессонницы, как у меня, ничего не может помочь. — Грибы предназначались только для колдовских дел: путешествий души, прозрения будущего и общения с Силами.
— А мне кажется, что-нибудь можно придумать, — ответила Гуннхильд. — Пойдемте, мы ляжем вместе, и я успокою вас.
У Вуокко отвисла челюсть.
— Ты… ляжешь… ляжешь рядом со мною?
— Рядом с нами обоими? — недоверчиво спросил Аймо.
На вымазанных сажей и жиром щеках Вуокко блеснули две или три слезинки.
— Я почти потерял надежду, — прошептал он. — Гуннхильд, но почему?
Она поднялась со своего табурета.
— Я была к вам менее добра, чем вы ко мне, — сказала она. — Я хочу это исправить.
— Ты будешь держать себя в руках! — потребовал Аймо у своего родственника.
— И ты тоже! — огрызнулся Вуокко.
— Я хочу только одного: чтобы вы заснули, — вмешалась Гуннхильд. Она направилась к ложу, а финны поплелись за нею.
Она вытянулась в середине.
— Ложитесь по бокам от меня, — предложила она. Волшебники послушались. Гуннхильд подложила руки под головы обоим. — Спите, — пропела она. — Спите крепко, спите долго.
Волшебники, словно усталые дети, прижались к ней и закрыли глаза. В очаге вздыхал горящий торф. Бесформенные тени метались по углам и скапливались в углах. Вокруг гаммы бушевал ветер. Он продирался сквозь ветви с шумом, похожим на рокот прибоя. Гуннхильд ждала. Вскоре она почувствовала, что дыхание мужчин сделалось ровным и спокойным.
Не дожидаясь, пока ее руки занемеют под тяжестью голов, она осторожно высвободила их. Аймо пошевелился. У Вуокко вырвалось невнятное рыдание. Девушка замерла в неподвижности. Колдуны вновь погрузились в сон.
Она выжидала еще некоторое время — ей оно показалось бесконечным. Наконец села, взяла мужчин за плечи, легонько встряхнула. Финны не пошевелились. Она поднялась и встала между ними на колени. Почти беззвучно, одними губами, напевая заклинание, она приподняла сначала голову Вуокко… опустила на место… затем проделала то же самое с Аймо. Оба продолжали крепко спать. Возможно, ей не были нужны даже заклинания.