— Как и ты, впрочем. Альберт, положи книгу, когда я с тобой разговариваю.
— Это что, королевский приказ? — спросил Альберт холодно.
О Боже, подумала я. Это было совсем не то, чего я ожидала. Как он мог вести себя так после того, что я сделала?
— Когда я вхожу, я ожидаю, что ты обратишь на меня внимание.
— Тысяча извинений, — он встал и поклонился.
— Не об этом речь, — сказала я. — Я хочу, чтобы ты просто говорил со мной. Он по-прежнему держал книгу в руках.
— Положи книгу, — закричала я.
— Если это просьба, а не приказание, я так и сделаю.
— Может быть, ты бы желал, чтобы я еще и просила тебя поговорить со мной?
— Это было бы только вежливо. Мое раздражение росло.
— Может быть, ты желал бы, чтобы я сделала реверанс, попросила разрешения поговорить с тобой и вышла, пятясь? Альберт встал и, взяв книгу, ушел в спальню. Он запер дверь за собой.
Я была в бешенстве. Я пришла, готовая к примирению. Я согласилась — хотя и против воли, — чтобы Лецен уехала. И вот мне награда. Еще одна ссора. Я этого не потерплю.
— Открой дверь, — закричала я. Альберт стоял у двери с другой стороны. Я это чувствовала.
— Кто там? — спросил он.
— Ты знаешь. Это королева. Открой сейчас же. Ничего не произошло. Я была так несчастна. Я была готова расплакаться. Только гнев сдерживал мои слезы. Я еще раз постучала.
— Кто там? — повторил Альберт.
— Что это еще за фокусы? Ты знаешь кто.
— Скажи мне.
— Королева! — закричала я.
Ничего не случилось. Что он этим хотел сказать, запираясь от меня? Я согласилась на их условия… его и Штокмара. Я пообещала, что моя дорогая Лецен уедет надолго, а он вел себя так… чтобы доказать мне, вероятно; что он хозяин у себя в доме. Все это было прекрасно, но я — королева.
— Открой дверь! — крикнула я дрожащим от волнения голосом.
— Кто там? — повторил он.
— Королева, — сказала я, подавляя свое волнение.
Я чувствовала себя несчастной, разочарованной. Я хотела видеть его. Я хотела, чтобы он открыл дверь, обнял меня и сказал, что глупым ссорам, так терзавшим нас обоих, пришел конец. Я хотела сказать ему, что я согласна на отъезд Лецен. Я соглашусь на все, только бы мы были вместе, потому что нет ничего важнее нашей любви.
Я не могла подавить душивших меня рыданий. Альберт, наверно, услышал, потому что он сказал очень мягко:
— Кто там? И тут я поняла. Он хотел держать в объятиях не королеву, но Викторию, свою жену.
— Альберт… это Виктория… твоя жена. Дверь распахнулась. Я кинулась к нему, он подхватил меня и крепко обнял.
Я была так счастлива. Я сказала, что, вспылив, не смогла удержаться и стала говорить с ним ужасным, сварливым тоном. Он ответил, что невероятно сожалеет о том, что сказал мне тогда. Мы согласились, что наши ссоры проистекали из нашей любви друг к другу. И решили, что их надо остерегаться. А уж если они и будут возникать, то мы должны их прекращать в самом начале, не позволяя им превращаться в ураган. Они отравляли наше блаженство. Мы были так счастливы. А к нашей маленькой Викки следует призвать других врачей, например Штокмара.
Я знала, что Лецен будет протестовать. Ее ревность к Альберту затмевала в ней все другие чувства. Но мы должны вылечить Викки и укрепить наш брак.
Мне предстоял неприятный разговор с Лецен. Я все время его откладывала, никак не могла решиться. Первым с ней заговорил Альберт. Может быть, это было неудачно. Она подозрительно относилась ко всему, что исходило от него. Она явилась ко мне разгневанная.
— Принц говорил со мной, — сказала она. Я знала, что меня ожидало.
— Он пытается отнять вас у меня.
— О нет… Дэйзи.
— Да, пытается. Он предложил мне поехать в Кобург в длительный отпуск.
— Я озабочена вашим здоровьем. Вы так много работаете.
— Я не считаюсь с этим, когда я тружусь для тех, кого люблю.
— Я знаю… я знаю… Как девочка?
— С ней все в порядке.
— Но она выглядит бледной, худой и апатичной. Она была такая энергичная.
— Некоторым просто хочется устроить неприятности.
— Милая Дэйзи, принц и я решили, что вам нужен длительный отдых в Кобурге. Там ваша сестра. Вы так любите ее детей. Вы поедете… и действительно хорошо отдохнете.
Она смотрела на меня, как бы не веря своим глазам. Я не отвела взгляда. Она хорошо меня знала. Она поняла, что я предупреждала ее об увольнении и что последняя сцена в детской была заключительной. Она не могла поверить, что связи между нами оказались слабее тех, что существовали между мной и моим мужем.
Я не могла сказать ей то, что хотела. Дорогая Лецен, я никогда не забуду, кем мы были друг для друга. Я люблю вас. Я так благодарна за всю любовь и заботу, которой вы окружаете меня столько лет. Я навсегда сохраню счастливые воспоминания о нашей жизни вместе. Но теперь я замужем… и мой муж и дети занимают первое место в моем сердце.