— Вы не удалитесь совсем? Я надеюсь, вы будете приезжать ужинать? Я бы не вынесла, если бы вы отказались.
— Ваше величество очень добры ко мне и выказали мне больше милости, чем я заслуживаю.
— Вздор! Заслуживаете, и даже больше. Вы мой лучший друг. Вы были и всегда останетесь моим собственным лордом Эм. Вам известны мои чувства к вам.
— Я знаю, что вы моя доброжелательница… Ваше величество всегда были милостивы ко мне, и я надеюсь, что вы проявите такое же дружелюбие к сэру Роберту, потому что я заверяю вас, что он очень хороший человек.
— У него есть один недостаток, и этого я никогда ему не прошу. — Лорд Мельбурн печально взглянул на меня, и я продолжала: — Он — не лорд Мельбурн. С этими словами я выбежала из комнаты, так как не могла удержаться от слез.
Итак, я оказалась лицом к лицу с сэром Робертом Пилем. Я пыталась убедить герцога Веллингтона возглавить правительство, но он отказался. Ему было уже около семидесяти, и я была вынуждена согласиться, что бремя власти было ему уже не по силам.
Сэр Роберт Пиль, однако, согласился с готовностью. Я приняла его в Желтом кабинете, я не могла пригласить его в Голубой, где прошло так много счастливых встреч и бесед с лордом Мельбурном.
Как он был мне противен — неловкий, неуклюжий, невоспитанный, непохожий на моего дорогого лорда Эм! Он был горд и сдержан и при этом не уверен в себе. Меня это обрадовало. Он нервничал, переступал с ноги на ногу, и мне хотелось расхохотаться, когда я вспоминала описание, данное Чарльзом Гревилем. Серебряная гробовая отделка проступала, только когда он улыбался, что было очень редко. Я взглянула на его ноги. Он поднимался на цыпочки, словно собираясь пуститься в пляс. Он действительно походил на учителя танцев.
Я начала с упоминания о неблагополучной ситуации в парламенте, затруднившей пребывание у власти лорда Мельбурна, почему я и обращаюсь к нему с просьбой сформировать правительство. Он колебался, мямлил и наконец сказал, что согласен. Потом он долго говорил, не приближаясь к сути дела. Как непохоже на откровенную, естественную, непринужденную манеру лорда Эм! Чем больше я видела сэра Роберта Пиля, тем яснее чувствовался контраст между ним и лордом Эм. Все это было очень грустно. Я была довольна, когда «учитель танцев» наконец откланялся. Когда он выходил, затейливо перебирая ногами, я все время думала, что он споткнется, и была разочарована, когда он благополучно удалился.
На следующий день он снова явился, и мы возобновили разговор. Я сидела, надменно наблюдая за его вращениями на ковре. Ему было явно не по себе. Возможно, мне следовало бы быть снисходительнее к нему, но я не могла забыть и простить ему, что он лишает меня моего дорогого лорда Эм, и получила удовольствие от его неудобства.
— Ваше величество, — сказал он наконец. — Есть еще вопрос… о вашем штате.
— В чем дело с моим штатом? — спросила я.
— Ваши дамы, мэм.
— При чем тут мои дамы?
Он слегка откашлялся и приподнял левую ступню, как будто собирался танцевать менуэт.
— Мэм, они все из семейств вигов. Ввиду… изменившихся обстоятельств… было бы желательно осуществить некоторые изменения.
— Я не понимаю, — сказала я твердо. — И я не желаю нарушать установленный порядок при моем дворе.
— Ваше величество имеет намерения сохранить за всеми дамами их посты?
— За всеми, — сказала я твердо.
— Старшая статс-дама… леди королевской опочивальни… Я взглянула на злополучного министра и твердо сказала:
— Я намерена оставить всех на их постах.
— Эти дамы, мэм, замужем за представителями оппозиции.
— Я никогда не говорю с ними о политике. Я полагаю, некоторые из них родственницы тори, что должно послужить вам утешением.
— Дам, занимающих важные посты, следует заменить.
— Раньше этого никогда не бывало.
— Вы — царствующая королева, мэм, и в этом большая разница.
— Я настаиваю на моих правах.
Он выглядел таким несчастным и беспомощным, что мне стало его почти жаль, но я продолжала смотреть на него надменно, и он сказал, что должен посоветоваться с герцогом Веллингтоном.