— И то, что министры – поголовно рогатые проныры. И то, что все у всех воруют. Придворные дамы – истерички и кровожадные упырицы. Брат твой – маньяк, а единственный, кому из всего этого коллажа ужаса ты можешь доверять – это министр экономики Дуфальт Грофт. И я, конечно.
Дуфальт Грофт, доверенное лицо покойного короля Нетополя, весьма хорошо сохранившийся старик. С виду добродушный дедушка, дарящий детям зимой подарки. На деле – суровый правитель, при приближении которого министры осиновыми листьями тряслись. Он уже проредил ряды предателей, украсив колья и виселицы их трупами. Озадачил пыточные работой на три года вперед и забил под завязку три тюрьмы.
Хорошо поработал, ничего не скажешь. Краса говорит, ему всецело можно доверять… да я его просто боюсь!
Хотя – чего боюсь? Опасаюсь. Дуфальт Грофт встретил меня как давно пропавшую дочь и с удовольствием перекинул свою головную боль на мою уставшую голову. Век такой доброты не забуду, ага. Правда, он обещался во всем помогать, и, если министры обнаглеют, обещался сдать их, куда следует. Добрый дедушка – моя крыша.
— Могла бы предупредить, — без корсета ругаться расхотелось. То-то все королевы такие злые, и рожи у них больные. Снимите корсет – авось кровь попадет куда следует.
— Я же тебе всю дорогу рассказывала, — повысила голос королева крыс. — И ты отвечала, что обо всем здесь сама позаботишься. Так что терпи, тебе на этих людях надо натренироваться, чтобы народом править.
Тут представитель этого самого народа постучался в дверь. Краса натянула одеяло на голову, не желая участвовать в том, что произойдет после моего дозволения войти.
— Войдите, — кисло буркнула я, надеясь, что не услышат. Но – великий драконий зад! – услышали.
Вошел мой личный кошмар. Познакомьтесь: этот бегемот – моя личная служанка и учитель дворцового этикета. В обхват – вековое дерево. На лицо – тролль. Силища – коня на скаку остановит, и руки – в одну взяла, второй прихлопнула. И все это упаковано в добротное платье прислуги, сверху шапочка.
Я соврала. Дуфальта Грофта я не так боюсь, как вот эту особу, ловко подобравшую корсет, который она сама на меня и одела.
— Госпожа, — прогромыхал этот метис тролля с огром. — Вам должно ужинать и спать. — Сказала она тоном, не предусматривающим несогласие с выданной инструкцией.
Этот кошмар выбрала Краса. Оправдывала выбор не интересом этой особы к деньгам и иммунитету к магии (последнее - это пинок по моему дереву, да?). Ее семья дала обещание оберегать и служить наследнице. К сожалению, в этой клятве был пункт об образовании, уходу и прочим лишним услугам, без которых я превеликолепно бы обошлась. Особенно, в исполнении этой бабы. Так и жду: возьмет в охапку, унесет в берлогу, и ищи меня потом по лесам и долам.
Угадайте, как зовут служанку? Намекну, ее имя не вписывается в ее облик страхолюда, как мое имя в мой облик ужасной ведьмы. Почти угадали, её имя - Прекрасна.
Иронично, да?
Прекрасна шагнула ко мне и протянула руки.
Все! Уже бегу! Жрать-спать! Остальное завтра!
Глава 2. Вы что – издеваетесь?
Мечта тешиться в неге в окружении слуг, делающих для тебя все работу, мечта спать до двенадцати и более – все это оставалось просто мечтами.
Свет ударил по глазам, заставляя поморщиться и попытаться укрыться одеялом.
— Вставайте, госпожа! — прогромыхал кошмар.
За окном темно, часов нет, сколько же времени? Реальность ужасна. Можно я еще посплю?
Ответ дали, сдернув одеяло и вытряхнув из удобной ночной рубашки. Запихнули в очередное платье с корсетом, которое я начинаю ненавидеть всеми фибрами души. Кто придумал этот ужас? Когда я его найду, я его убью. Затем убью еще раз. А при подлете его в ад дам ускорение и там догоню, отниму вилы у ближайшего черта и … Ах, мечты!..
Если подумать, самой жестокой местью изобретателю этих платьев будет его упаковка в одно из них. Пусть этот индивид поспотыкается о подол, попадает носом в пол и попытается дышать в корсете! Снова давящий предмет дамского туалета сделал меня сверх меры кровожадной. Кислородное голодание под треск ребер.
Посмотрела в зеркало. Ни следа былой зеленой красоты. Глядела оттуда девушка свадебного возраста с волосами цвета ночи с зелеными глазами на напряженном лице, чьи губы красят помадой. Грудь из-за корсета казалась больше, чем она есть, а талия уже, чем должна быть. За шлейфом юбок совсем не видно распрекрасных ног.