Внезапно исполнившись храбрости, которой еще недавно не было, исполнившись энергии и уверенности, она дала посланнику еды из своего запаса и приказала ему забраться на лошадь позади себя.
Они прибыли к армии бриттов, покрывавшей теперь все окружавшие холмы. Все были уверены, что Боудика прикажет разбить лагерь и отдыхать остаток ночи.
Ее шатер всегда ставили первым, чтобы она могла обсуждать со своими соратниками военные дела. В лагере уже пахло дымом костров и разогреваемой еды. Голодная с самого утра, королева тоже подумала о жареном мясе и овощах, но до этого нужно было определить задачи на утро.
Согласно сведениям, до лагеря римлян оставалось всего два часа пути. Боудика была уверена, что они не сдвинутся до конца завтрашнего дня, и если она сможет поднять свою армию до рассвета, то к середине следующего утра она со всеми бриттами будет уже в гуще схватки за Британию.
Внезапно ей в полной мере представилась важность того, что она собиралась сделать. Разрушенные города — ничто в сравнении с тем, что предстояло ей теперь.
Легионом, шедшим в Камулодун, командовал идиот. Но завтра она встретится с настоящим римлянином. И она должна будет сделать все возможное в битве с теми лучшими воинами, которых могла выставить против нее империя.
Начала болеть спина. Все еще давали себя знать шрамы от ударов кнута, и Боудика со страшной ясностью поняла, что, хоть Каморра и Таска выглядят хорошо и удовлетворили свою жажду мести, они никогда не смогут оправиться от ужаса воспоминаний о тех в бараках. Раны Боудики остались на коже, но раны ее детей были глубоко в душе и недоступны для лечения. За них, за нее саму, за тысячи бриттов, ставших рабами империи, за осквернение ее священной земли…
За все это завтра настанет день мщения. Завтра она сполна отопьет от чаши мести и удовлетворит свою жажду кровью тех, кто теперь был уже так близко от нее.
Войдя в шатер, она увидела, что короли уже ждут, и они не могли скрыть своего волнения.
— Это правда? — спросил Мандубрак.
Боудика кивнула:
— Они прямо за холмом. По словах шпиона, они в панике, прямо сейчас разбивают лагерь. Мы подождем, пока приедут наши повозки, а затем вооружим наших людей, и я поговорю с ними. Мы отправимся до рассвета, так что застигнем римлян за приготовлениями. Мы будем на высоте, а они — в долине, так что мы упадем на них, как орел на свою жертву, сокрушим их и уничтожим. Это будет самый славный день за всю историю нашей Британии.
Короли никогда не видели ее такой. Было такое ощущение, что облако, окутывавшее ее с самого ухода из Лондиния, теперь рассеялось и показалась новая, юная и полная сил Боудика. Она сняла нагрудник и шлем, сверкнувший в лучах заходящего солнца, и, казалось, осветила весь шатер.
— Я поговорю со своими людьми, — сказала Боудика, выходя наружу. — Король Мандубрак, король Кассивеллан, прошу вас, присоединитесь к остальным за ужином, чтобы я могла обратиться ко кем.
Некоторые бритты уже пили, но она заставила себя хотя бы в этот раз не ругать их. Когда Настанет утро, численность ее армии сгладит любые ее недостатки. А победа даст время, чтобы создать постоянную армию, подобную римской, сделать ее независимой от вождей отдельных племен, вооружить и обучить ее по-настоящему.
Боудика знала, что бог Тевтат исправит любые ошибки ее людей. Теперь большинство спокойно натачивали свои мечи, другие разделись и наносили на кожу масло, перед тем как разрисовать себя голубой и красной краской, чтобы внушить врагам ужас.
Казалось, многие были подавлены, словно только что осознали, что не будут более сражаться с отставными солдатами, грабить и убивать простых горожан, но вынуждены будут столкнуться с настоящей мощью Рима. Ей нужно было поднять их дух, вселить ненависть и ярость, как прежде. Завтра они должны будут сражаться изо всех сил, и если пойдут на битву без воодушевления, удача им не улыбнется.
Все собрались перед ней. Она подъехала на колеснице, которую предпочла верховой лошади. Это подчеркивало ее власть, ее достоинство полководца.
Шум голосов тысяч бриттов стал нестерпимо громким, и она кожей чувствовала напряжение в воздухе. Теперь она была готова говорить с ними, но не как женщина, а как их вождь, полководец. Сейчас или никогда она вселит в них храбрость.
— Мужчины и женщины армии бриттов! — начала она. — Если когда и существовала непобедимая армия, то это — вы.
Она подождала, пока стихнут крики, смех и возгласы одобрения, и продолжила:
— Римляне когда-то тоже были благородной и яростной армией, но сегодня это лишь слабая тень былой славы. Сколько солдат у Светония?