Когда они вошли в главную палатку, удивленный префект, оторвавшись от карт, гневно вскинул глаза — он не любил, когда к нему врывались без предупреждения. Однако, узнав вошедших, обрадовался:
— Префект Каллист Марк Антоний к вашим услугам…
Светоний взял предложенный бокал вина и сразу же перешел к делу:
— Как быстро вы можете привести своих людей в боевую готовность, префект?
— За три дня.
— Они отправятся на восток, к Лондинию, уже завтра утром. Как много проходят ваши воины за день?
— Двадцать миль.
Светоний обменялся взглядами с Фабием и склонился к карте, чтобы освежить в памяти расположение земель бриттов.
— Они будут проходить двадцать пять, или мы будет распинать десятерых за день, — резко сказал Фабий.
У Каллиста отвисла челюсть, и Фабий с трудом удержался от смеха.
— Ваши люди будут проходить двадцать пять миль в день так же, как и Девятый легион, когда попал под мое командование, — сказал Светоний.
Он в упор посмотрел на префекта. У того вдобавок округлились глаза.
— Не удивляйтесь так, префект. Я уверен, что легат не собирается распинать кого попало. Я буду награждать ваших людей едой и прибавкой к жалованью за каждую лишнюю милю, которую они будут проходить за день. Теперь скажите мне, какие сведения у вас есть о восстании Боадицеи?
— Новости — всё хуже с каждым днем. С тех пор как она захватила Камулодун и особенно после разгрома посланных подкреплений, к ней приходят толпами со всей Британии. Мои люди сообщили, что сейчас у нее уже более ста тысяч человек. Она каким-то образом смогла объединить королевства иценов, триновантов и катувелланов, и уже сегодня я услышал, что короли коританов, добуннов и атребатов тоже пообещали ей помочь.
Светоний в недоумении покачал головой. Фабий подошел к карте и указал командующему расположение трех королевств.
— Клянусь богами! Если это правда, то скоро поднимется вся Британия. Где сейчас ее армия? — спросил Светоний.
— Ее лагерь — в тридцати милях к северо-востоку от Лондиния. Я получил донесение от префекта города, он умоляет отправить легион к нему на помощь.
— И почему же вы не сделали этого, префект? — спросил Светоний.
— Я не получал такого приказа. Я не знал, решите ли вы, что мне нужно защищать город или же объединиться с вами для атаки. Простите, я три дня подряд посылал к вам гонцов. Я понятия не имел, присоединяться ли мне к войскам на западе, ждать ли вашего возвращения или защищать Лондиний. Простите, но пока у меня нет вашего приказа…
Светоний кивнул головой, поняв, что был с префектом слишком суров.
— Вы были совершенно правы, оставшись ждать, префект. Но утром мы должны выступить. Немедленно прикажите начать приготовления.
— Но, — возразил Каллист, — мы готовы будем выступить только через три дня, два — самое раннее. Нужно подготовить вооружение, припасы, надо собрать заболевших…
— Мы выступаем завтра на рассвете в полной готовности. Опаздывающих ждать не будем. Сейчас не тот момент, чтобы подтягивать слабые звенья, префект, нужно собрать все наши силы. Если Боадицея хоть вполовину такая женщина, как о ней говорят, тогда она знает, что мы — в неделе пути от Лондиния. Если мы прибудем туда до ее прихода, неожиданность будет равняться дополнительным десяти центуриям. Поэтому я предлагаю вам отодвинуть в сторону карты и готовить своих людей к быстрому походу.
Они были вконец истощены и больше походили на толпу: снаряжение в беспорядке, оружие болтается кое-как, повозки с провизией остались где-то позади. Но войска достигли окрестностей Лондиния за два с половиной дня, чем привели в ликование префекта города. Светоний и Фабий сразу начали изучать местность, берега реки и оценивать возможности защиты.
Не заботясь о дисциплине, измотанные солдаты повалились на землю и только смотрели на полуденное солнце, пытаясь восстановить силы. Никогда, думали они, никогда еще в истории Рима большому войсковому соединению не приходилось идти так далеко и в таком темпе. Они даже не шли, а бежали, затем шли и снова бежали, потом шли быстрым маршем и снова бежали, некоторое время отдыхали и повторяли все снова и снова. Когда же увидели вдали серебро Тамеса, у авангарда вырвался ликующий крик, и его подхватила вся армия.
Но похвалы командующего Светония и от легата Фабия не последовало. Оба они, не слезая с лошадей, уже добрый час изучали берега реки. На северном — расположилась большая часть города, а на южном — меньшая. Римские инженеры построили через реку деревянный мост, и Светонию было совершенно очевидно, что именно это сделает Боадицею уязвимой.
Светоний и его помощник видели Лондиний впервые с самого своего приезда в Британию, до этого они были слишком заняты, занимаясь подавлением восстания на западе страны.
— Во имя богов, кому пришла мысль соорудить город и даже не обеспечить его надлежащими укреплениями? — удивился Фабий. — В нем, должно быть, где-то около семидесяти тысяч жителей, и он открыт для атаки со всех сторон. Это не простая халатность. Это безумие. Сумасшествие!
Разделяя его мнение, префект Каллист мягко ответил:
— Никто его здесь не строил. Он вырос сам по себе, начиная с нескольких домиков, в которых жили семьи рыбаков. Затем сюда за чистой водой начали приходить дубильщики кож, а потом наши инженеры заметили, что русло реки здесь глубокое и потому место удобно для гавани. Следом сюда пришли купцы. Город расширялся все больше и больше, пока не вырос в то, что вы теперь видите.
— Фабий прав. Это безнадежно, — сказал Светоний. — Беззащитный город, не имеющий ни стен, ни какой-либо иной возможности остановить наступающую армию.
— Мы можем перенести мост, господин, и попытаться защитить только северный берег. Южный будет в безопасности, пока мы будем сражаться с Боадицеей, — сказал легат.
Светоний кивнул:
— Допустим. Но северный берег — худшее место для защиты. Посмотрите туда, — указал он вдаль. — Нам понадобится десять легионов только для того, чтобы обеспечить глубину нашей обороны. Как я могу защитить этот город от орд Боадицеи?
Фабий собрался было предложить перевозить армию из одного места в другое на кораблях, но сообразил, что на их постройку понадобится как минимум два дня, а времени у них не было совсем.
— Тогда каким будет приказ? — спросил префект.
— …Фабий? — произнес Светоний, вместо того чтобы ответить самому.
— Вывезти из города столько жителей, сколько сможем, и найти место, где разместить войска. Заставить ее прийти к нам и сражаться на наших условиях.
— Точно, — кивнул командующий.
Перед Светонием и легатом в первом ряду стоял низкорослый, крепко сбитый, но словно бы помятый человек. Минуту назад он важно назвался «отцом города», а теперь бормотал:
— Я глупец, мой господин, но прошу вас еще раз объяснить нам, почему мы должны эвакуировать из города всех римлян, когда на холме стоит целый римский легион. Неужели римская армия побежит от женщины или исчезнет при первых звуках битвы?
Фабий всерьез опасался, что его начальник выйдет из себя и окончательно испортит и без того непростые переговоры с городским начальством. Он сам не представлял, как можно защитить этот город от приближавшейся армии бриттов. Прибыв с целым легионом и встреченный радостными криками и цветами, Светоний немедленно созвал городское собрание. В деревянном амфитеатре быстро собрались тысячи жителей. Там он объяснил, что, так как защитить город невозможно, а прибывшие войска по численности в несколько раз уступали армии Боадицеи, он и решил не организовывать оборону города, а увести легион на север, в глубь страны, и там заставить бриттов принять сражение так, как это было удобно ему.
Сначала его слова встретили воплями негодования и ужаса. Группы жителей шли и шли к нему с подарками и приношениями, чтобы уговорить его остаться и защищать город. Некоторые даже падали на колени и умоляли. Но он лишь советовал всем, кто может ходить, отправиться в путь и сделать это немедленно. Многие, поняв, что без защиты армии город и в самом деле лучше покинуть, решили двигаться на север, оставаясь под прикрытием этой самой уходившей армии. Кто-то решил остаться, но большинство бросилось собирать пожитки.