Феликс В. Крес «Королева войны»
ПРОЛОГ
Буковая пуща, самый большой лесной массив Шерера, что лежит на дартанско-армектанском пограничье, словно брошенный щит покидающего поле битвы воина, принадлежала Дартану. Со времен возникновения империи ее окраины основательно истощились, но тем не менее она таила бескрайние запасы всевозможных богатств, являясь настоящим сокровищем. Армект, завоевав весь Шерер, легко мог завладеть и этими лесами. Однако пущей, словно удельным княжеством, с давних пор владел один из самых могущественных дартанских родов. Несмотря на полную зависимость Золотой провинции от Кирлана, столицы Армекта, было бы политической ошибкой восстанавливать против себя весьма влиятельное семейство, собственность которого в любом случае приносила в имперскую казну значительные суммы. Ведь с этих владений платились налоги — и немалые. Такова была первая причина, по которой Буковую пущу оставили в руках ее законных хозяев.
Вторая причина была связана с первой. Относительная независимость владельцев пущи не являлась чем-то исключительным, подобной свободой пользовались многие магнатские и рыцарские Дома. Армектанская политика в отношении завоеванных территорий (а в особенности в отношении Дартана) была политикой здравого смысла; ведь сохранение привилегий одновременно позволяло держать под контролем их обладателей. То тут, то там злорадно поговаривали (и вполне справедливо), что кошельки дартанцев набиты… лояльностью по отношению к Кирлану. И в самом деле, ничто не могло так плохо сказаться на содержимом этих кошельков, как отсутствие лояльности, замеченное у их владельцев.
Наконец, третья причина — на первый взгляд наименее важная, но по сути самая непростая — не имела ничего общего с политикой и была почти непонятна тем, кто не знал армектанского образа мышления. Армект, край обширных, как море, открытых равнин, попросту не знал, что делать со столь гигантским лесом. Леса, естественно, имелись и в Армекте, причем вовсе не маленькие. Но они выглядели лишь пятнышками на бескрайних, поросших травой просторах, неотъемлемой частью которых являлись. Буковая же пуща представляла собой практически отдельный мир, раскинувшийся на сотни миль, с собственными озерами, болотами, реками и холмами… Поговаривали даже, что среди самых диких степей, где никогда не ступала нога человека, есть настоящее внутреннее море. Подобное явление было чуждо всем армектанским понятиям, всем традициям и обычаям сынов Великих равнин. Наверняка можно было бы включить Буковую пущу в состав Армекта — но только на карте. Ни один армектанец не признал бы этот край — такой край — частью Армекта. Подобное было попросту невозможно и столь же бессмысленно, как пытаться заставить моряка именовать морем не только воду, но и сушу. И всякое убеждение было тут бессильно.
Вопреки всеобщему мнению, Буковая пуща не везде столь дика, непроходима и опасна. Ее окраины давно пали под ударами топоров, уступив место многочисленным селениям, особенно со стороны Тройного пограничья, где встречаются Армект, Дартан и Громбелард. На протяжении полутора десятков миль юго-западный край леса пересекает тракт, несколько сокращающий путь между двумя важнейшими городами Шерера — Кирланом и Золотой Роллайной. Кроме того, если ехать от дартанской столицы, достаточно преодолеть всего каких-то двадцать миль леса, чтобы обнаружить нечто похожее на поляну, правда, огромных размеров. Эту слегка неровную местность пересекают несколько ручьев, даже небольших речек, зарождающихся на северо-востоке, где вздымаются к небу лесные дебри. Полосу довольно высоких холмов называют молодым лесом Йенетт. Поляна же носит название Сей Айе; «сей» по-дартански означает «добрый», старое же слово «айе» имеет несколько значений — традиционно так называют гербовый щит, но обычно оно употребляется в смысле, обозначающем «слово» или «знак».
Уже несколько месяцев Добрым Знаком, в течение веков принадлежавшим Дому К. Б. И., владела ее высочество Эзена — армектанка, имя которой не сходило с уст высокородных дартанцев, служа символом величайшего скандала в истории Дартана. Она была вольноотпущенной невольницей, которая по непонятной прихоти умирающего бездетного господина Сей Айе получила статус супруги и единственной наследницы всего его состояния. Закон Вечной империи, не разрешавший усыновлять вольноотпущенных, ничего не говорил насчет заключения подобных браков. Якобы даже имели место некие прецеденты, но не в Дартане — а ведь родственники умершего были живы. Буковая пуща стоила судебного процесса. О, она стоила десяти процессов. Однако был начат лишь один — о признании брака недействительным. «Ее благородие вольноотпущенная невольница», столь внезапно поднявшаяся до уровня одной из первых дам провинции, процесс этот проиграла еще до того, как был объявлен день предварительных слушаний. Ибо хотя Буковая пуща и была частью Вечной империи, но в еще большей степени она была частью Дартана…