И все. Ничего больше. Именно столько ее высочество Эзена знала о Золотом Дартане. И потому, наперекор всему, она снова и снова углублялась в бухгалтерские книги, читала донесения и доклады своего представителя в Роллайне, задавала десятки разнообразных вопросов, просиживала в библиотеке — и порой ей казалось, что она начинает понимать, какие законы правят Вечной империей, Дартаном, Золотой Роллайной. Но подобные знания, книжные, ничем не подтвержденные, собственно, не были знаниями… Какие-то обрывки, домыслы, иногда лишь туманные представления. Она никогда не видела дартанских городов. Никогда не разговаривала с представителем знатного рода — не считая, естественно, князя К. Б. И. До Сей Айе доходило очень мало вестей из мира.
Была уже ночь, когда княгиня переоделась в платье и вышла прогуляться в сад. Большой, тщательно ухоженный парк занимал значительное пространство позади дома. Усыпанные белым гравием аллейки, отчетливо видимые даже в темноте, мягко извивались среди живых изгородей, кустов диких роз и деревьев. Эзена любила этот парк, особенно то, что она могла ходить по нему в одиночестве, без неприятного общества солдат или хотя бы невольниц. Впрочем, в Сей Айе осторожность отнюдь не была лишней; естественно, никто бы не допустил, чтобы княгиня сама блуждала по лесу, в деревнях ей тоже требовалось сопровождение. Но к ручью, с прачками, она порой убегала без охраны — назло Йокесу, а также потому, что присутствие охраны портило ее беззаботное настроение и не позволяло забыть о тяжком бремени власти. Эзена понимала, что подобная беспечность возможна только здесь, на этой поляне, именуемой Добрым Знаком. В Дартане еще лет десять назад мало кто опасался интриг, которые могли бы лишить его жизни. Теперь же в Роллайне — якобы — вновь появились невольники, пробующие еду, не отравлена ли она, охрану же неплохо было иметь даже у дверей спальни… Что такое произошло в Дартане? Откуда такие перемены за последние несколько лет? Возможно, это было как-то связано с распадом Второй провинции империи, возможно, разложение и беззаконие проникло повсюду?.. Снова пробелы в знаниях. Прекрасная поляна в самом большом лесу мира казалась островом посреди моря. Дартан… Вечная империя… весь Шерер с Просторами и островами… Все это было далеко; все это был другой мир.
Задумавшись, Эзена дошла до небольшого пруда в центре парка. Несколько больших масляных факелов отбрасывали на землю круги света — это означало, что в беседке возле пруда кто-то есть. Княгиня легко догадалась кто. Ночью лишь немногие имели право ходить по парку. Кроме того, беседка у пруда была любимым местом Анессы. Красотка невольница любила здесь читать — или писать — стихи. Бывало, она также приглашала любовников… При мысли о такой возможности Эзена нерешительно остановилась. Однако в то же мгновение Жемчужина Дома вышла ей навстречу. В голубом, вышитом золотом платье, с высоко зачесанными светлыми волосами, открывавшими изящную шею, Анесса была самой прекрасной женщиной, какую только можно себе представить. Эзена как-то раз видела ее обнаженной. Начиная с глаз, ушей и очертаний рта и заканчивая пятками и пальцами ног, в ней все было само совершенство. Искусная тонкая татуировка на животе и бедрах, последний отблеск исчезающего древнего дартанского искусства, еще больше прибавлял красоты (и цены) этой необычной женщине.
— Почему не спишь, что, собственно, делаешь тут ночью? — спросила Жемчужина, и… слова ее прозвучали несколько бесцеремонно, но вместе с тем и крайне непосредственно.
Эзена подняла брови. Ей нечасто случалось поймать Анессу на какой-либо неловкости. Честно говоря, подобное произошло впервые.
— Прошу прощения, госпожа. — Невольница молниеносно поняла, что не совладала с собственным голосом; она тотчас же взяла себя в руки, но… что случилось, то случилось.
Эзена некоторое время стояла молча, разглядывая первую царапину, замеченную на идеальной до сих пор поверхности. Она поняла, что это совершенное существо вовсе совершенным не является. Анесса была человеком. И женщиной. Княгиня, тонко чувствовавшая каждый жест и каждое слово своего заклятого врага (ибо на фоне Жемчужины Дома какой-нибудь Йокес казался образцом дружелюбия), заметила нечто весьма существенное. Дело было вовсе не в том, каким тоном Анесса задала ей вопрос, и не в том, что она вообще заговорила без разрешения. Дело было в том, что… до сих пор она никогда так не поступала!
— Ты ведь меня терпеть не можешь, да, Анесса? Пожалуйста, скажи мне правду. Я этого хочу.