После распада Громбеларда комендант Акалии как ни в чем не бывало начала покупать себе солдат. Вывод остатков гарнизонов из гор завершился переводом части легионеров в Лонд, большой портовый город на севере, — тех, кто годился для службы в морской страже. Остальных включили в состав Гаррийского легиона, где после недавнего восстания все еще требовалось пополнение. В Армект и Дартан отправили тех, кто не представлял никакой ценности, то есть больных или деморализованных, но вместе с ними — и некоторое количество ветеранов, контракты которых заканчивались в ближайшее время. В Лонде, новой столице Громбеларда, было немало хлопот с реорганизацией собственного гарнизона, на что накладывались проблемы, связанные с комплектованием команд кораблей, которые должны были отправиться на Гарру, так что возобновление контрактов поручили гарнизону Акалии. Выбор был очевиден — город располагался в таком месте, что каждый, кто направлялся в Армект или Дартан, не мог в нем не побывать.
Среди всех старых вояк, еще годных к службе и желавших возобновить контракт, было несколько громбелардских гвардейцев. Тереза нашла также несколько обычных легионеров, стаж и достойное несение службы которых позволяли включить их в состав элитарных войск. Этих людей она из рук уже не выпустила. Впрочем, трудно сказать, что она испытывала особые хлопоты с вербовкой. Акалия, не имевшая ничего общего с громбелардскими горами, была расположена ближе всего и потому казалась солдатам более привычной. Влияние оказывал и вид города, полного напоминаний о громбелардском периоде истории. Наконец, сама личность тысячницы, известной и прославленной женщины-воина, гарантировала высокий престиж службы. Возобновлявшие контракт солдаты часто просили назначить их в Акалию, а Тереза, от имени императора, охотно эти просьбы исполняла… Так Тройное пограничье получило две десятки собственных гвардейцев: одну полную и одну кадровую. Этот отборный отряд сидел на небольшом наблюдательном пункте, внимательно следя за всем, что творилось в охваченной хаосом громбелардской провинции. Подобное было не вполне законно — солдаты Тройного пограничья не могли служить в Громбеларде. Однако угроза разбойничьих нападений на территории Армекта и Дартана выглядела столь серьезной, что начальники Терезы в Кирлане молчаливо одобрили ее поступок, а княгиня — представительница императора в Лонде делала вид, будто ничего не замечает. По правде говоря, Тереза избавила ее от серьезных хлопот.
И теперь комендант Акалии, при помощи своих лучших солдат, собиралась утереть кое-кому нос.
Поведение двух акалийских женщин-гвардейцев столь явно отличалось от их армектанских подруг, что даже самые глупые из солдат гарнизона сразу же должны были понять, в чем дело. Все украдкой радостно потирали руки. В любом войске мира солдаты разных подразделений соперничают друг с другом, независимо от зачастую связывающих их дружеских отношений. Здесь же речь шла о чем-то большем: соперниками были уже даже не два подразделения и не два гарнизона, но две разные армии, вместе служащие империи, но каждая в своих мундирах. Акалийские гвардейцы не успели еще доложить о своем прибытии, а у Терезы уже имелись доказательства того, сколь мудрое она приняла решение, — хотя у истоков его стояли раздражение и упрямство. Однако солдаты гарнизона действительно заслужили поддержки. Вместе с тем присутствие элитарного чужого отряда, которому предстояла некая исключительная миссия, производило гнетущее впечатление, надменное же поведение девушек-гвардейцев прямо-таки требовало мести. Акалийский легионер, полностью беззащитный перед вредными армектанскими бабами, испытывал неприкрытое унижение при виде того, как лучницы относятся к его офицерам — которых он слушался и которых уважал. Увидев, что происходит, Тереза сразу же поняла, что недооценила возможную проблему. Пять пустоголовых девиц могли развалить ее гарнизон… К счастью, у солдат теперь уже имелись свои собственные гвардейцы. Прибывших приветствовали сердечно, как никогда прежде, а уж «собственных» девушек-гвардейцев прямо-таки вырывали друг у друга из рук (что повергало тех в явное смущение). Но под командованием Терезы не могло быть и речи о каких-либо капризах с их стороны, и все легионеры гарнизона хотели это обязательно показать.