Ссылка в царство Великанов была суровым наказанием. Еще их родители боролись с великанами и смогли добиться более-менее стабильного соглашения, так что если Тхарма окажется там по велению Анабесса, Верховного Короля, пощады ей не будет. Как человек, Анабесс сочувствовал Тхарме, но чего он терпеть не мог ― так это жестоких ведьм. Его мама была примером Колдуньи, которая делала все во благо своего народа, как сейчас это делает Мелестина. Но ведьмы, использующий свой дар во вред обычным людям… этого Король понять не мог. Ему было известно, что Орландия использует в своей армии колдунов, чтобы с помощью магии одолевать противника, но в Нарнии он считал такое недопустимым. Фридрих знал всех ведьм и колдунов Нарнии, внимательно следя за их действиями и отчитываясь брату, поэтому за подобные происшествия Анабесс не волновался. Но, вероятно, будет справедливым разобраться в этой ситуации. Тхарма отстаивала свою невинность, может быть, ее кто-то подставил?
― Я займусь этим в ближайшее время, ― пообещал Анабесс. Ваана улыбнулась и кивнула головой.
― Что тебе понадобится, брат?
― Узнай у Лума все произошедшее до мельчайших подробностей, а Фридрих пусть отправляется в Орландию и разбирается на месте, ― младший Король все равно должен был отправиться в Орландию, так пусть и этим делом займется, ― Тхарма пока пусть будет услужении у Мелестины. Сестра сможет ее приструнить, если что.
Ваана согласно закивала.
Тхарма столкнулась с ним этим вечером. Причем ― буквально. Одна из старших служанок что-то выговаривала молодой девушке, несущей какие-то свертки. Вероятно, что Тархистан прислал какие-то подарки в честь коронации царевича Рабадаша. Анабесс часто писал ему, желая получить совет, а Рабадаш был частым и желанным гостем в Нарнии. Спустя много времени Тархистан и Нарния установили крепкий и долгий мир между собой. В Тархистане делалось множество украшений и производились ткани из необычного материала. Царевич ― простите, нынче уже Правитель ― Рабадаш часто отправлял их в подарок Королевам, а Короли получали неплохое оружие. Взамен Тархистан получал редкие семена растений и большие запасы продовольствия.
Анабесс и Фридрих всегда с умилением наблюдали пристрастие сестер к украшениям. Элодия уже не позволял себе такого открытого восторга, но имела огромное имущество. Но что наперерез пресекала вся царствующая семья ― взятки. Так было еще при Великих Королях и Королевах, так будет и впредь. Перлита и Анабесс до сих пор помнили, как Питер Великолепный и Сьюзен Великодушная скинули в море со скалы золото, что Тельмары прислали, надеясь на умягчения закона на счет работорговли. Это было прямое оскорбление, и всем послам пришлось понять, что договориться с Нарнийскими правителями посредством взяток не получится.
Королевы первыми видели новые товары, привезенные в столицу. После их выбора, оставшиеся украшения отправлялись в сокровищницу. Да, драгоценности были предметом отличия между женщинами. Не то чтобы все эти тяжелые короны и браслеты нравились Мелестине, Перлит или Ваане, но многочисленные приезды послов, гостей из других стран требовали выглядеть соответствующе. Королевы носили больше украшений на шеях, запястьях и пальцах. Да и кроме того, молодые Королевы любили наряжаться в наряды, сшитые из вельветовых, шелковых и расшитых золотом тканей, а также надевать ювелирные изделия, украшенные жемчугом и драгоценными камнями. Они заказывали себе колье и браслеты, пестрящие изумрудами, гранатами, жемчугами и алмазами.
Присланные вещи из Тархистана были простым жестом доброй воли. Старая служанка ― по имени Нина ― приехала вместе с Элодией, когда Элизабет изъявила желание забрать ту. Родных родителей у Элодии не было, поэтому Нина заменила девушке мать, и Королева Чарующая милостиво предложила им вместе отправится в чудесный край. Сейчас Нина в основном и занималась тем, что была наставницей для служанок. Короли и Королевы предлагали ей купить домик, завести хозяйство, но Нина лишь отмахивалась ― она была уже не молода, а детей у нее нет. Поэтому она оставалась в замке, где ее любили и где у нее было много дочерей ― служанки то и дело обращались к ней за советом. Чувство нужности, как это когда-то назвал Эдмунд.
Нина коротко предупредительно вскрикнула, но ни Анабесс, ни Тхарма не успели среагировать и столкнулись. Хотя в следующем они среагировали оба и мгновенно ― темно-синий и красный всполох магии метнулись к сверткам, придерживая хрупкие вещи от соприкосновения с каменным полом. Тхарма облегченно выдохнула и подхватила вещи.
― Простите, Ваше Величество. ― учтиво произнесла Нина. Тхарма опустила голову. Она напоминала цыганку с пышными чёрными волосами. Глаза у нее были черными, да и вся девушка была очень миленькой. Можно, даже сказать, красивой.
― Ничего страшного, ― произнес Анабесс, смерив ведьму строгим взглядом. ― Ты объяснила ей правила?
― Конечно, ― кивнула Нина. ― Не беспокойтесь, она не доставит вам проблем.
― Надеюсь, ― величественно кивнул Анабесс и направился дальше, но внезапно был остановлен робким голосом:
― Ваше Величество? ― Тхарма запнулась, стоило Королю глянуть на нее. ― Я хочу поблагодарить вас за то, что вы для меня делаете.
Анабесс кивнул и направился дальше. Нина кивнула Тхарме:
― Молодец. Ты должна проявлять уважение.
― Я знаю. ― кинула Тхарма, и они направились дальше. Ведьма из Орландии не могла не признать, что старший Король был очень хорош собой.
***
Глаза Элиз светятся голубым светом. Как тогда, в башне, где она раздавила сердце Джадис. Она моргает и свечение пропадает, а Алетиометр девушка продолжает сжимать в руке. Она смотрит на Льва, что стоит перед ней и смотрит на Королеву. Вокруг все спят.
― Что это?
― Это прошлое. ― говорит Аслан, и Элизабет буквально подпрыгивает от знакомого, мягкого голоса. Луна светила так ярко, что лес был виден как днем, но выглядел более диким. Позади был ельник, направо – зубчатые вершины скал на дальней стороне оврага, прямо впереди – полянка, за ней на расстоянии полета стрелы росли деревья. ― Ты растешь, дитя. Растут и твои способности. Открывая свое сознание Компасу, ты способна видеть то, что хочешь даже не задавая вопроса.
― Разве это возможно? ― спросила Элиз. ― Я спала так долго.
― Но ты же продолжала видеть, верно? ― спрашивает Аслан. ― Вспомни. Твои сны в том мире. Ты спала глубоко, засыпая под тиканье Компаса, и мечтала лишь о своих детях. И ты их видела.
― Я не помню. ― говорит Элизабет. Она действительны в Лондоне спала очень крепко, часто засыпая под боком у Эдмунда и слушая мирное тиканье золотых часов. И ей действительны что-то снилось, а что ― вспомнить она не могла.
― Открывая свое сознание Алетиометру, ты переносилась в Нарнию своих детей, являясь им. ― пояснил Аслан и направился в лес. Сердце Элизабет забилось быстрее, она встала и пошла за ним. На поляне отчетливо слышался шум, издаваемый деревьями при сильном ветре, однако самого ветра не было. Все же это был не обычный шум листвы. Лиззи чувствовала в нем какую-то мелодию, но не могла ухватить мотив, как не могла уловить слов, которые говорили деревья прошлой ночью. Это была ритмичная веселая мелодия, и, подойдя ближе, она почувствовала, что ноги ее уже танцуют. Теперь не было сомнения в том, что деревья двигались – туда и обратно, одно к другому, как в сложном деревенском танце.
― Ты помнишь, что сказал ваш дядя, когда ему рассказали о Нарнии?
― Что время здесь течет иначе. ― вспомнила она.
«Если в доме действительно есть дверь, ведущая в другой неведомый нам мир, (а я должен вас предупредить, что это очень странный дом, и даже я не всё о нем знаю) если, повторяю, они попали в другой мир, нет ничего удивительного, — во всяком случае для меня — что в этом мире существует своё измерение времени. И каким бы долгим вам не показалось то время, которое вы там пробыли, на это может уйти всего несколько секунд нашего времени. С другой стороны, вряд ли девочки, по крайней мере милая Люси, знают о таких явлениях физики. Если бы они притворялись, они додумались бы просидеть в шкафу куда дольше, прежде чем вылезти оттуда и рассказать вам свою историю.»