― Башня наверху всегда открыта, вы можете подняться туда по лифту.
― Спасибо. ― шепчу я. И тут дверь открывается. Точнее, ее выбивает с ноги воин и смотрит на меня.
― Ведьма! ― кричит он, и бросается ко мне. Я машинально закрываюсь руками и откидываю его от себя.
― Бегите! ― кричу я всем слугам на кухне, и им повторять дважды не приходится. Я перепрыгиваю оглушенного стражника и бегу по направлению к лестнице. Конечно, он был не один и вскоре начинается настоящая погоня. Чувства изумления, восхищения, злости, зависти, досады охватывают меня одно за другим, и пока я успеваю что-то сообразить, выпущенная стрела просвистывает мимо моего уха. Я вскрикиваю, потому что наконечник задел мочку, но останавливаться из-за этого ― глупо. И я бегу дальше.
Дверь открывается легко, но я мешкаю, и мне приходится принять бой.
― Господа, вас так много, а я всего одна. ― с усмешкой говорю я, зажигая огонь в руках. ― Это несправедливо, вам не кажется?
Первый огненный шарик сбивает тех, кто стоял впереди и сильно пугает остальных. Пользуясь их замешательством, я «пускаю» рост растений, которые тут же заматывают солдат в коконы. Некоторые из них, кто может быть был предупрежден, или кто соображает лучше остальных, смогли разрубить коконы и тянущуюся к ним лианы, и бросились за мной ― но у меня было преимущество. Может быть, они не знали, или не верили, но будучи на одну треть великаншей, я была многим выносливее, сильнее и ловчее обычных людей.
По лестнице я буквально летели, перепрыгивая ступеньки и совершенно не уставая. И при этом я еще успевала разрушать лестницу ― те воины, что были ловчее остальных перепрыгивали дыры, но многие падали вместе с ними.
Я не знала, почему не делала так раньше. Только сейчас я в полной мере начала осознать всю свою силу, все превосходство ― я была удивительной. И сильной. Я больше не боялась использовать силу, чтобы защищаться, чтобы вредить другим, если понадобится. На кону стояла моя жизни, и шанс снова увидеть Эдмунда, своего Короля. Ради этого я могла положить все войско Мираза.
Когда я очутилась в башне, за мной пришли только двое стражников. Лица их были закрыты шлемами, а мечи сверкали в лучах солнца, что просачивались через окно. Мечи направленны на меня.
― Не видите меня с собой, как воины. Потому что тогда воином стану я, а это у меня получается лучше, чем у вас.
Они явно были в замешательстве. С одной стороны ― дать мне уйти означало предательство, да и как могли взрослые мужчины упустить девчонку; а с другой ― они видели своими глазами, как я остановила их отряд и боялись умереть. Нет, людей я конечно бы не убила, но оглушила бы знатно. А люди всегда боятся умереть, страх толкает их на странные поступки. А еще заставляет медлить, а войне помедливший ― проигравший.
«Ваше Высочество?»
Я разворачиваюсь. В ослепивших меня солнечных лучах мелькает силуэт женщины. Она чем-то похожа на меня: волосы у нее темные, собранные в толстую косу, а платье красное. Она кланится мне и отходит от окна, показывая на него рукой. И понимаю две вещи.
Во-первых, это и есть Тхарма.
Во-вторых, мне надо прыгать.
Что я, собственно, и делаю. Прежде я не боялась высоты, но теперь, когда увидела все в мельчайших подробностях, перспектива спрыгнуть вниз не показалась мне такой уж заманчивой. Края камней выглядели куда острее, чем я представляла. Ветер раздувал мои волосы и платье, и, хотя я знала, что так не должно быть, он казался мне теплым. В голове проносится с десяток мыслей.
«— Значит, с пяти лет ты совсем не обращал внимания на других девочек? — спрашиваю я Эдмунда.
— Ничего подобного. Я обращал внимание на всех девочек. Просто для меня ты всегда была самой лучшей.»
«Мачта лодки, серебряный парашют, смех Люси, розовое небо, голос Питера, Сьюзен в красивом легком платье, волны, разбивающиеся о скалы, шутки Рабадаша, обнимающий
меня Эдмунд.»
«―Я любил смотреть, как ты спишь, даже если ты только прикидывалась спящей, когда я просыпался ночью от кошмаров.»
«― Говорят, Королева Элизабет достаточно властная женщина. ― заметил посол, искоса глянув на меня.
― Она равная мне во всем. ― поправил Эдмунд. ― Она будет носить мою корону, сидеть на троне рядом с моим. Никогда в стороне, никогда не предназначенная лишь для размножения, утех и воспитания детей. Моя к о р о л е в а.»
Это не было чем-то типа «вся жизнь перед глазами». Просто Эдмунд всегда был со мной, в моих мыслях, и если у меня выдалась в полете пару свободных секунд, я хотела бы подумать о нем. Земля приближалась так медленно, что я бы тысячу раз успела правильно поставить ноги. Но мне этого и не потребовалось. На моих плечах сомкнулись чьи-то сильные лапы, бережно подхватывая меня и молниеносно взмывая вверх. Подняла голову и увидела только львиное тело, над которым было два больших крыла. Это был грифон.
― Простите, что заставил ждать, миледи.
Зверь опустил голову и глянул на меня. Потом слегка подогнул ноги, и я, вцепившись в шерсть, подтянулась вверх. Перекинув ногу на манере верховой езды, я обвила руками спину моего спасителя и ― совершенно счастливая ― уткнулась лицом в его макушку. Растрёпанные ветром темные волосы Эдмунда приятно касались лица.
― Ты мое солнце. ― перекрикивая ветер, сказал Эдмунд. ― Мое единственное солнце. Ты делаешь меня счастливым, когда небо затянуто серыми тучами. Ты никогда не узнаешь, дорогая, как сильно я люблю тебя.
***
Первое, что я сделала, стоило мне оказаться на твердой земле ― обвила Эдмунда руками и прижалась к нему. Ощутимо сильные руки парня прижали меня к себе, и я больше почувствовала, чем поняла, что за короткие три дня он скучал по мне ничуть не меньше. Раньше я удивлялась, почему люди так яростно сражаются за любовь. А потом я полюбила Эдмунда. И теперь я готова к чёртовой войне.
― Элиз. Элиз. Элиз.
Эдмунд повторял мое имя, целуя волосы, потом щеки, лоб, губы, покрывал все мое лицо беспорядочными поцелуями. Какая-то сладкая боль растеклась по всему телу, доставляя нам обоим лёгкое чувство эйфории. Его сердце заколотилось в бешеном ритме, словно хотело разорвать все сосуды. Эдмунд смотрел на меня влюбленным взглядом с глупейшей блаженной улыбкой на лице.
Я улыбаюсь.
— Ты всё ещё оберегаешь меня? ― тихо спрашиваю я.
— Да, мы вечно друг друга спасаем.
Я готова была сгореть от смущения, растечься розовой лужицей, улететь на седьмое небо от счастья и без помощи волшебства.
― Моя Леди. ― не прекращая расслабленно улыбаться, прошептал Эдмунд. ― Ты моя Королева.
― Ты дважды сказал «моя», глупый. ― смеясь, сказала я, за смехом пытаясь скрыть все смущение.
― Да я и трижды, и четырежды могу. ― заявил Эдмунд, опустив руки на талию своей Королеве и притянув к себе. ― Моя. Моя. Моя. ― он провел носом по моей щеке. ― Моя.
Поэтому не было ничего необычного в том, что он не смог устоять перед искушением поцеловать мои улыбающиеся губы. Тем более что я совсем не возражала. В ветвях деревьев по-прежнему пели птицы. Солнышко светило все так же ярко. Словом, жизнь продолжалась, словно ничего и не случилось.
========== Кладбище их Величеств ==========
Элизабет чувствует себя по-настоящему счастливой, когда ее стискивает в объятьях Сьюзен. От Великодушной пахнет мятой, ментолом и цветками липы. Мята создавала приятный запах, бодрила и освежала. Гель для душа с ментолом слегка жёг кожу, заставляя ноющие от перенапряжения мышцы расслабиться, а кровь по ― венам бежать чуть быстрее. А вот липа чудесно успокаивала, давая после ванной быстрее провалиться в царство Морфея.
Сьюзен отстраняется быстро, украдкой вытирая слезы рукавом ― для старшей Пэванси не естественно столь яркое проявление эмоций. Сьюзен говорит глазами, незначительными жестами, и Элизабет этот язык понимает прекрасно.
― Я так рада, что с тобой все в порядке. ― говорит Сьюзен. Элизабет, улыбаясь, кивает. Сьюзен отходит и начинает что-то говорит Эдмунду, с лица которого не сходит счастливая улыбка, которая не меркнет, стоит сестре начать выговаривать ему. Собственно, длится эта «лекция» недолго, поскольку Сьюзен действительно счастлива.