− Подумаем об этом, когда будем искать воду, – объявил Питер. Как-то так он снял вопрос о нашей безопасности с повестки дня, переводя размышления в другое русло. Бывший Верховный король жил по принципу «решать проблемы по мере их преступлениям». В этом он так сильно отличался от Эдмунда, который любил просчитывать не только свои, но и шаги окружающих на несколько – или даже десять – вперед, − Если тут есть ручьи, они обязательно текут в море, и если мы пойдем вдоль берега, то наткнемся на один из них.
Мы побрели назад, сначала по гладкому мокрому песку, потом по сухому рыхлому, который забивался между пальцами; поэтому пришлось надевать носки и башмаки. Эдмунд и Люси не хотели обуваться, я тоже, собираясь идти обследовать берег босиком, но Сьюзен сказала, что мы сошли с ума: «Нам никогда не найти их снова, а они нам еще понадобятся, если мы останемся тут до ночи и похолодает». Но я засунула обувь в рюкзак, вспоминая пару простеньких трюков по расширению пространства. Приятное и знакомое покалывания в кончиках пальцев придавало мне уверенность.
Одевшись, мы пошли вдоль берега - море было слева, а лес справа. Тишину нарушали только редкие крики чаек. Лес был такой густой, что ничего нельзя было разглядеть. Все было неподвижно, не было даже насекомых. Ракушки, морские водоросли, анемоны, крошечные крабы в лужах среди камней, все это очень хорошо, но от этого быстро устаешь, когда хочется пить. После прохладной воды ноги у нас горели. Сьюзен и Люси несли плащи. Эдмунд оставил куртку на платформе и теперь они с Питером поочередно несли его куртку. Рабадаш чувствовал себя прекрасно в таких условиях, привыкший к высокой температуре Ташбаана. Я расширила свой рюкзак внутри насколько могла. И либо жара плохо влияла на меня, либо я сама стала плоха соображать, но расширить и рюкзаки других я догадалась позже. Эдмунд начал ворчать, что я могла сделать это раньше.
Берег вскоре начал заворачивать вправо. Через четверть часа – если верить Алетиометру, который то вновь показывал время, то опять циферблат с символами − когда мы пересекли каменистый гребень мыса, берег круто повернул. Открытое море было теперь позади, а впереди мы увидели пролив, за ним другой берег, так же густо заросший лесом, как и этот. Я едва ли не застонала, причем мое настроения явно разделяли остальные. Алетиометр на мои вопросы все еще глухо молчал, из-за чего я даже пару раз ударила его по крышке, тут же получив ожоги на пальцах.
Рабадаш с интересом наблюдал за моими манипуляциями.
− Не выходит?
− Не выходит, – уныло потвердела я.
Внезапно Эдмунд остановился, из-за чего я едва в него не врезалась. Он задумчиво смотрел чуть выше, озабоченно нахмурившись. Идущие впереди Люси, Питер и Сьюзен остановились.
− Что такое? – спросила я.
− Может я ошибаюсь, − неуверенно пробормотал Эд, – Но, по-моему, в Нарнии не было развалин.
Я проследила за его взглядом. Чуть выше полосы леса и вправду возвышались какие-то руины. Необыкновенная острота зрения – которая в Лондоне слегка затупилась – вернулась, и я смогла четко разглядеть сами руины. Здание было явно величественным, потому что даже многолетняя отлучка не смогла уничтожить одну из башен. Но с этого ракурса мне было возможности узнать, что же это.
− Давайте посмотрим, что там? – предложила я. Питер неуверенно глянул на лес, потом на руины, оценивая наши возможности.
− Не думаю, что у нас хватит сил подняться, наклон слишком отвесный − ответил Питер.
− Но раз там есть здание, – вклинился в разговор Рабадаш, – То должен быть и способ подняться туда, Давайте немного осмотримся, гляди и найдем тропу.
И мы снова побрели молча. Берега все ближе и ближе подходили друг к другу, и, обходя очередной мыс, мы думали увидеть место, где берега сольются, но ошиблись. Мы подошли к большим камням и взобрались на них. Отсюда было видно далеко вперед.
− Вот дорога, − сказал Эдмунд, спрыгивая с камня. Таким действием он оказался не на берегу, а словно по другую сторону. Явно заросшая дорога вела вверх.
Я смотрела еще раз. Было ясно, что мы находимся на острове. Пролив между берегами достигал тридцати или сорока ярдов ширины, и это было еще самое узкое место. Дальше побережье заворачивало вправо, и между ним и материком виднелось открытое море. Очевидно, мы обошли куда больше половины острова.
− Посмотрите! - внезапно воскликнула Люси,– Это ручей? Что это? – и она указала на пересекающую берег длинную, серебристую, похожую на змею полосу.
− Ну слава Льву, – выдохнула я и мы, несмотря на усталость быстро соскочили с камней и побежали к воде. Сьюзен сказала, что лучше пить повыше, подальше от берега, поэтому мы сразу же направились к тому месту, где ручей вытекал из леса. Деревья там росли так же густо, как и везде, но ручей пробил глубокое русло между высокими, покрытыми мхом берегами, так что согнувшись можно было подняться вверх по ручью в туннеле из листвы. Опустившись на колени перед первой же коричневой, покрытой рябью лужицей, мы пили и пили, окуная в воду лица и руки.
− А теперь, − сказал Эдмунд. − Как насчет бутербродов?
− Не лучше ли сохранить их? − возразила Сьюзен, - Потом они могут оказаться нужнее.
− Пить уже не хочется, − заметила Люси.,− И жаль, потому что теперь захотелось есть.
− Так как насчет бутербродов? - повторил Эдмунд.
− Мы можем съесть только часть, – предложила я, пожав плечами, − Не хранить же их, пока испортятся. Тут гораздо жарче, чем в Англии, а они давно лежат у нас в карманах.
Сьюзен больше спорить не стала, ведь и самой хотелось есть. Эдмунд и Питер достали два пакета, разделили еду на шесть порций. Порции были, конечно, маленькие, но все же лучше, чем ничего. Я нашла небольшого размера камешек и сжала его в ладони: от него повеяло холодом. Этот «охладитель» я положила к другой еде, чтобы она подольше оставалась пригодной в употребление. Потом все стали обсуждать, что бы еще поесть. Люси хотела вернуться к морю и наловить креветок, но Рабадаш сообразил, что у них нет сетей. Эдмунд сказал, что надо собрать на камнях яйца чаек, но никто не помнил, были ли они там. Все немного сникли, а я, с минуты подумав, встала. Не могла отвести взгляд от тех развалин, к которым идти сейчас предстояло невозможным. Эдмунд тем временем сказал:
−Послушайте, нам остается только одно - исследовать лес. Отшельники, странствующие рыцари и им подобные всегда как-то ухитрялись выжить в лесу. Они отыскивали коренья, ягоды и всякое такое.
- А какие именно коренья? - спросила Сьюзен.
− Я помню! – внезапно радостно сообщила нам Люси, – Когда я дружила с дриадами, они показывали мне разные растения. Не думаю, что я сейчас вспомню и их название, но чувствую, что если увижу – скажу.
Люси была очень любознательной Королевой. Впрочем, не только она: мы с Эдмундом попадали в такие же забавные ситуации. Кое-какие были рассказаны Питеру и остальным для смеха и «чтобы было то вспомнить». А другие были слишком личные, слишком… свои. Мы никогда не сговаривались, просто понимали, что некоторым историям лучше оставаться тайнами.
− Продолжай, Эд, − сказал Питер, − Ты прав. Нужно попытаться сделать хоть что-нибудь. А идти в лес лучше, чем снова вылезать на это ужасное солнце.
− Мы идем туда, – твердым голосом завила я. Никто сначала не понял, про какое «туда» я говорю, а потом Рабадаш проследил за взглядом. Неуверенно передернул плечами.
− Ты уверена? – спросил он, и не потому что трусил, – Там могут жить какие-нибудь изгои, убийцы или те же отшельники. Не думаю, что это хорошая идея.
− Там никого нет, – так же непоколебимо заявила я. Рабадаш, Сьюзен и Питер колебались, Эдмунд был готов пойти со мной, как и Люси. – Мое колдовское чутье неплохо развилось за эти пару часов. Теперь меня подпитывает сама земля Нарнии, и я чувствует, что будет лучше, если мы поднимемся.
− Ладно, думаю Белла…
− Элизабет.
Сьюзен глянула на меня, слегка нахмурившись. Не Белла – Элизабет. По крайней мере, на то время что я нахожусь здесь.
− Хорошо, – все-таки кивнула Сьюзен. – Думаю, Лиззи права. Даже если мы и не найдем что-то полезное на вверху, то нам будет хотя бы открыт обзор сверху.