- С... топором? - промямлил тот, судорожно проводя языком по губам.
- Ты что-то регулярно подсыпал Серёге. Что, когда и зачем? Ну?!
- Я... нет... я не хотел... погодите! Я... честное слово... я не знал, что всё так получится... неудачно... я только хотел его контролировать... для его же пользы!
- Контролировать, значит? - Жучка стиснула зубы.
- Да... это просто такие таблетки, совсем безобидные... даже полезные... мне их врач выписал, мой доктор, очень хороший, Иван Леонидович Псарёв, его вся Москва знает, вы не слышали, нет? У меня просто депрессия, бессонница такая бывает, знаете, я так нервничаю...
- Ах ты, бедняжка, я щас прям обрыдаюсь вся... - У Жучки стучало в висках, но она сдерживалась изо всех сил, цедя слова как можно спокойнее. - Поподробнее давай, мне интересно всё услышать, только не о твоей тяжёлой жизни, а про то, как ты Серёгу травил.
- Я не травил! - снова оскорблено вскинулся продюсер. - Я же говорю - я просто хотел, чтобы он стал... покладистее, не был таким... глупым. Таким дерзким. И всего-то пару таблеток в его бутылку с водой, здесь, в студии... ну или в кофе...
- Пару?
- Ну может быть, и больше... - забормотал Орлов, - иногда... они же такие маленькие... так быстро растворяются... только не бейте!
- Если я начну бить, то уже не остановлюсь, - честно призналась Жучка посеревшему под модным загаром продюсеру. - Поэтому говори давай, не останавливайся, не отвлекайся... Фе-едя. И сколько же это всё продолжалось?
- Н-не помню. Нет, правда! Месяц, наверное... или полтора...
- С начала октября, так? А что произошло в сентябре?
- Н-ничего особенного... мы... я... - он со всхлипом втянул в себя воздух.
- Для чего тебе понадобилось, чтоб Серёга стал покладистым? Альбом?.. Нет, погоди! - Она вскинула руку, и Орлов опять шарахнулся в угол дивана, откуда было привстал. - Ах ты ж, гнида...
В её голове наконец всё встало на свои места, и она даже вздохнула с облегчением.
- И как я раньше не догадалась, Хивря простодырая, сельпо неотёсанное... Ты ж его трахнуть захотел, Элтон Джон недоделанный!
- Не смейте меня оскорблять! - У продюсера дрожали губы и руки. - Я человек творческий, я...
- Это был комплимент, - пояснила Жучка почти ласково, сжав кулаки так, что ногти врезались в ладони. - Ты человек творческий, ты захотел Серёгу, а он что? Не понял своего счастья?
- Да! - вызывающе бросил Орлов. - Он посмел меня ударить... неблагодарный маленький паршивец! Весь этот мир против нас... я думал, он тоже творческая натура, он же такой талантливый мальчик, он всё правильно поймёт...
- И радостно подставит тебе задницу?.. Ну чего ты морщишься, я-то совсем не тонкая натура... - Жучка тяжело усмехнулась, хотя в глазах темнело от бешенства. - Знаешь что, Федя... я не гомофоб и вообще никакой не фоб, и всё про этот грёбаный мир знаю. Но сволочей надо учить. Всех я научить не могу, но тебя вот точно выучу. Может, что и усвоишь.
- Не надо! - проскулил продюсер, уставившись на неё, как суслик на кобру.
- Надо, Федя, надо, - отозвалась она хладнокровно. - Хотя не хочется мне об тебя руки марать.
Только не прибить.
Не покалечить.
И не испортить диктофон, если этот козёл всё-таки станет отбиваться.
Но Орлов даже не пытался отбиваться, и наконец, сплюнув на ковёр, Жучка гадливо пихнула его, тихо скулившего, в сторону небольшой двери в углу кабинета:
- Там же небось санузел у тебя, так? Иди, подмойся и умойся... чмо. И вот ещё что...
Орлов смотрел на неё так затравленно и покорно, что она опять сплюнула, всерьёз опасаясь, что её сейчас всё-таки вывернет от омерзения.
- Узнаю, что ты про меня протрепался, ну или, не дай тебе Бог, заяву в ментовку наваял - приду и оторву всё, что выступает больше, чем на пять сантиметров. А у тебя больше и не выступает. Уяснил, Фе-едя? А врач этот твой... Псарёв Иван Леонидович... пусть тебя получше лечит, ты же на всю голову больной...
Продюсер лишь часто-часто закивал.
* * *
Из студии Жучка вышла беспрепятственно - значит, Орлов действительно всё уяснил. "Хонда" вывернула со стоянки ей навстречу - у Ольги Васильевны, видимо, тоже не хватало терпения ждать, и Жучка прыгнула в машину чуть ли не на ходу.
- Что? - тревожно спросила Ольга Васильевна.
- Всё, - устало выдохнула Жучка. Её начало знобить, да и чувствовала она себя так мерзопакостно, будто это её саму сейчас избили. Тоже хотелось немедленно встать под горячий душ и долго-долго стоять, запрокинув голову. - Стопорните где-нибудь подальше, послушаем, как записалось.
Диктофон не подвёл, слышимость была идеальной - вплоть до вздоха.
- Прямо как в студии... - через силу усмехнулась Жучка, нажимая на кнопку "Стоп". - Не надо вам дальше слушать.