Жучка потёрла ладонями лицо и снова раскрыла ноут. Завтра лекций Нобелевских лауреатов не предвиделось, но и перед обычными преподами было бы стрёмным невнятно блеять.
- Tall little Sally plays with magic ebbles
Dasha sells equipment to the Chechnian rebels
я выхожу из анала в астрал,
там много чего слышал но не записал,
несмотря на США, не потерял азарта,
бухаю строго каждое восьмое марта
sitting in the bath house on the avenue B
and never agree...
Она во весь голос подпевала шухарному цыганскому эмигранту Женьке Гудзю, не раз спасавшему её здесь от хандры, поэтому и не услышала, как хлопнула входная дверь.
- Ты ещё не оглохла от этой своей похабщины? - проорал Король с порога, заглушая Гудзя.
Вздрогнув, Жучка ругнулась себе под нос и стопорнула "Ave B." пультом.
- А ты ещё не притомился шарахаться по туснякам? - привычно огрызнулась она в ответ. - Party, party, afterparty! У тебя ж завтра вроде как семинар?
- Я готов, - безмятежно отозвался Король.
Он прошёл в комнату и устало развалился на диване прямо в куртке и кроссовках - ещё одна поганая америкосовская привычка. Вечеринка была явно не церковной - от него несло каким-то хорошим пойлом, - дерьмового он и в рот бы не взял, - и табаком. Курить он тоже не курил, но, видать, стоял и звездел в курящей компании. Не все ещё в Пиндостане боролись за здоровый образ жизни.
- Бухал, что ли? - проворчала Жучка. - Добухаешься - права отберут.
- Пьяный за рулём - убийца? - Король беспечно фыркнул, стаскивая с себя куртку и небрежно швыряя прямо на пол. - Меня Боб подвёз. А ты могла бы со мной пойти, было прикольно.
- Мне некогда фигнёй маяться! - отрезала она, подымаясь из-за стола. - А ты всегда готов, как пионер!
- Ага-а... - протянул он, закидывая руки за голову и потягиваясь всем телом. От его ленивой шалой улыбки её, как всегда, повело. Она сердито тряхнула головой, отгоняя эту чёртову слабость - вот ещё, новогодний подарочек, мальчик-звезда... Король.
- А Покахонтас там была? Она тоже всегда готова?
Ленивую улыбку с лица Короля смахнуло враз, голубые глаза сузились.
- Её зовут Марша, - проговорил он жёстко. - И её там не было. Она на такие тусы никогда не ходит, а жаль. С ней... интересно.
Ещё бы!
Жучка отлично знала, как её зовут. Более того, эту девчонку, так отличавшуюся от остальных, незатейливых и мелких студентиков-америкосиков, она даже уважала.
Марша Рейнберд была, чёрт бы её побрал, и затейливой, и глубокой.
Она тоже попала в Беркли по особой квоте, как коренная американка. Индейцев теперь в Пиндосии индейцами не называли - нетолерантно. Только "native americans". Fuckin` shit.
* * *
Король и Жучка впервые увидели Маршу Рейнберд в самом начале семестра, на публичных студенческих дебатах, в которых сами они участия не принимали. Сидели себе на галерке в галдящей весёлой толпе, с любопытством вертя головами по сторонам, когда смуглая высокая девчонка не спеша поднялась на трибуну, откинула назад блестящие пряди иссиня-чёрных волос, куда было вплетено орлиное перо, и разделала своего оппонента на тонкие ломтики. Чуть улыбаясь уголком насмешливых губ.
Король тогда уставился на неё, как завороженный, и Жучке даже пришлось незаметно пихнуть его кулаком.
- Ух, какая, - пробормотал он, машинально потирая бок, - смотри, она же индианка!
- Индипетька, - язвительно хмыкнула Жучка. - Подумаешь! Тут народу всякого тьмища, даже папуасы небось есть.
Но где-то глубоко у неё в сердце прозвучал тревожный зуммер.
За два с лишним года, проведённых с Королём, она привыкла к тому, что девки вешались на него гроздьями - и в России, и в Пиндостане. Немудрено - Король того стоил. Её это больше смешило, чем раздражало. Он и сам всегда вместе с нею посмеивался над чумными дурёхами, забивавшими ему телефон смсками. И тут, нате вам, эта Покахонтас.
Рейнберд - Птица Дождя, Птица, Предсказывающая Дождь. Из Южной Дакоты. Резервация Оглала, Республика Лакота, - как она сама со спокойным вызовом представилась тогда на дебатах.
Теперь Марша всегда участвовала в дебатах от их курса.
Хотя обычно она предпочитала держаться в тени и отмалчиваться. И была почти незаметной - до тех пор, пока не открывала рот. Язык у неё был острым, как бритва. Ну или как томагавк. Беспощадным.
- Прокурором будешь после универа? Самое твоё, - сказала ей Жучка как-то, когда они вдвоём задержались в лаборатории после занятий.
Марша покачала головой, усмехаясь своей обычной кривоватой усмешкой:
- Ненавижу прокурорских. Если крючкотворствовать - только адвокатом.
- Почему? - спросила Жучка, сама удивляясь своей настойчивости - что ей было за дело до этой занозы!