Но…
Небольшой вихрь тьмы поднялся с медленно разжавшихся ладоней Одиль. Кусочек облидита снова стал чистым обливисом. Теневой свет вспыхнул в глазах Одиль, и она открыла рот и вдохнула обливис.
Инрен моргнула. А потом еще раз, уверенная, что глаза обманывали ее. Одиль изменилась. Ее кожа еще была красной, но уже не черной и рассыпающейся. Ее шея стала сильнее, поддерживала ее голову без видимых усилий. Даже ее волосы как-то стали гуще. Местами еще виднелись лысые участки, но они были не такими заметными.
Одиль встала, покачиваясь. Без слов, не взглянув на лейтенантов, она пошла по центру разбитой дороги. Ведьмы переглянулись, оставили лошадей позади и пошли за королевой. Они миновали лес, были все ближе к Барьеру. Гул чаропесни усилился, становился глубже и сложнее, и Инрен ощущала его костьми. Она поежилась, ее ноги запинались. Но Одиль все шагала вперед.
Наконец, они вышли из-за деревьев туда, где лиственный лес отпрянул от Барьера и Ведьминого леса за ним. Теневым зрением было видно красные сплетенные нити магии Анафемы. Фендрель ду Глейв был настоящим мастером, несмотря на ограничения Ордена.
— Ч-что это? — Одиль замерла у края лиственного леса.
— Когда вы пропали, — сказала Инрен, — корону оставили там, усиленную чарами, которые применили эвандерианцы. Она взяла обливис из Прибежища и создала этот лес…
Одиль подняла ладонь.
— Тихо, — выдохнула она. — Я слушаю.
Инрен закрыла рот. Она, Зарк и Зилла следили с тревогой, а их богиня вышла из леса и приблизилась к Великому барьеру. Она уже не шаталась на ногах, но выглядела хрупкой, стоя в свете зимнего солнца. Ее тело покачивалось, она прошла по траве к огромной чаропесне. Она повернула голову на тонкой шее, глядя на размах чар.
Она вдруг вытянула руки и поймала нити чар. Они вспыхнули магией и впились в ее кожу до крови.
— Моя королева! — охнула Инрен. Она и брат с сестрой бросились к их богине. Они не успели ее коснуться, Одиль рявкнула:
— Назад! — и они послушались, сжавшись, как хорошо обученные гончие. Инрен смотрела теневым зрением, увидела, как дух в Одиль тянется из нее. Тянется через нити чар в Ведьмин лес.
Она видела, как обливис отвечал на зов Элементаля.
Он собрался по другую сторону Барьера туманом темных пылинок. Он слушался тени, а тень подчинялась Одиль. Чары барьера Фендреля вспыхнули сильнее, забирая больше крови из ладоней Одиль. Королева не вздрогнула.
Облако обливиса извивалось, все больше собиралось у Барьера. Обливис хотел к госпоже, хотел ответить на ее зов. Барьер изогнулся. Давление росло.
Инрен посмотрела на Зарка и Зиллу. Они глядели на нее.
А потом они бросились на землю у ног Одиль.
И вовремя.
Великий барьер взорвался, нити магии рвались. После двадцати лет укреплений чаропесня Фендреля разбилась, и обливис вырвался в мир. Волна тьмы пронеслась над головой Инрен. Она не могла даже бояться. Она не ощущала ничего, ее смертные ощущения застыли. Ее тень кричала, сжалась в ней, а другой дух — маленькая паразитка — дрожала от ужаса на глубине.
Волна отступила. Ощущения легко вернулись, и Инрен оказалась лицом на земле, ладони были над головой, все тело дрожало. Она с трудом приподнялась на локтях и оглянулась.
— Прибежище нас поглоти! — охнула она.
Лиственный лес пропал. На его месте был лес из чистого облидита, застывший идеальными черными статуями.
Задыхаясь, давясь от биения своего сердца, Инрен посмотрела на женщину над ней. Хрупкое создание… она уже не была хрупкой. Ее руки были вытянуты, сильные и властные. Ее голова была высоко поднято, густые черные волосы развевались. Ее кожа восстановилась, мягкая, упругая, сияющая жизнью и магией. Тьма вырывалась из ее глаз, и ее рот изогнулся в ужасной улыбке.
— Моя королева, — выдохнула Инрен. — Моя богиня.
Одиль застонала и упала на колени. Темные волосы закрыли занавесом ее лицо, она сжалась, обвив живот руками.
Бум… бум… бум…
Земля под ее ладонями дрожала. Глаза Инрен расширились. Она знала, что это был за звук.
Ведьмин лес. Он пробудился. Ощущал.
Он двигался.
Инрен вскочила, ее глаза округлились, пока она смотрела, как лозы тянутся по земле, от ствола к стволу, по веткам. Темная масса извивающихся щупалец тянулась из сердца Ведьминого леса к разбитому барьеру и миру, которую лес хотел поглотить.
— Моя королева! — закричала Инрен, сжимая изорванные юбки Одиль. — Моя королева, помогите нам!
Одиль не двигалась и не говорила. Она оставалась на коленях, обвив себя руками, словно не давала себе развалиться надвое.