* * *
Я опустилась на колени перед великой Вандериан, чтобы на мою голову опустили корону. Словно я была королевой, а не воином, собирающимся в бой. Весь совет затаил дыхание, холодный металл опустился на мой лоб.
И мой мир взорвался черным огнем.
Я давно научилась управлять обливисом с помощью силы своей тени. Но это… было чем-то другим. Это был обливис, но не стихия, а живое существо, полное творческой и разрушительной сил, которые постоянно воевали друг с другом. Чистый хаос, как все Прибежище, появился в моей голове.
И в центре хаоса было Присутствие.
Оно смотрело на меня и смеялось. Его голос не был смертным, но я понимала его лучше смертного языка. Я понимала насмешку, веселье. Ненависть. Оно было приковано к короне из эйтра веками, и хоть время для этого существа мало что означало, оно становилось нетерпеливым.
Я ощущала его желание. Оно хотело сосуд, который могло использовать для своих целей. Эйтр был неподвижным. Присутствие жаждало шанса захватить смертный сосуд.
«Ты, — сказало оно на языке, который не был языком. — Ты из той крови. Ты можешь выжить со мной».
Оно было удивленным, радостным и голодным одновременно.
Мой разум бушевал от того голоса, и я ощутила, как опора разума пропадает из-под моих ног, и пропасть безумия открывается, чтобы забрать меня. Если я упаду, пропаду. Это Присутствие вырвало бы мою душу и выбросило из моего тела, чтобы захватить меня полностью. Я ощущала, как нити, что привязывали меня к смертному телу, натянулись и рвались.
Но я не собиралась легко сдаваться.
— Иримир! — закричала я.
Как венатрикс, я не должна была знать имя своей тени. Но я не была венатрикс. Уже нет. И я схватилась за это имя, за свою тень, вытащила ее перед собой, как щит, от этой атаки тьмы. Иримир появился передо мной тучей, черной и сверкающей магией.
Присутствие испуганно отпрянуло. И я увидела, как они были похожи — как отражение в зеркале, противоположные и равные.
Я обрушила силу Иримира на Присутствие.
— Назови свое имя, Темный! — закричала я.
Существо боролось. Обливис врезался в обливис в буре гнева. Но мой гнев не уступал гневу Присутствия. Мои глаза видели только красное пламя. Мои уши слышали только крики ребенка. Моя кожа ощущала только жар.
Моя душа просила отмщения.
Присутствие заревело от ужаса и боли, сила, которую я направила в него, впилась в его ядро. Две тени стали неразделимыми, и дикость бури обливиса в моей голове должна была убить меня мгновенно. Но я выстояла. Я, последняя из рода Моваля, выжила, как и было мне предначертано.
— Скажи свое имя! — крикнула я.
В этот раз существо ответило:
«Оромор».
И оно поклонилось мне, отдавая власть. Магия и мощь короны из эйтра были моими.
ГЛАВА 19
Отряд Фендреля ехал по лесу из облидита. Каждое дерево было идеальным — каждый прутик, изгиб коры и задержавшийся листик остались на месте. Застыли. Все было черным, граненым и мерцало на солнце.
Холлис сразу узнала признаки. Это была работа Жуткой Одиль. Ведьма-королева вошла в лес и вдохнула атмосферу обливиса, питая свою тень, питая магию. Скоро она будет полна сил.
Двадцать лет она лежала без головы на плите. Двадцать лет она страдала, побежденная и сломленная. Если часы спустя она уже могла сделать такое с лесом, какой она будет, когда они догонят ее.
Если она вернет корону, ее не остановить.
Холлис отвела взгляд от деревьев и сосредоточилась на Айлет, которая ехала впереди нее. Девушка сидела прямо в седле, расправив плечи и высоко подняв голову. Делая вид, что она не ощущала боль от железных оков.
Холлис еще ни разу не встречала души смелее и готовое сердце. И она не сомневалась в обучении девушки, она сама отточила ее навыки за годы до остроты клинка.
Но Айлет была только с Дикарем. Даже с полной силой как она могла выстоять против такого Элементаля, как у Одиль? Может, только она и могла убить Одиль и снять проклятие, но это не означало, что у нее были на это силы.