– ...Дашт обещал...
– Чувой этот дашт! Я думаю о доуре. Тут почти рядом граница его владений...
Детектив прокрался обратно и прошептал:
– Запряжем потихоньку айю и прорвемся. Вы согласны? Я не думаю, что они рискнут очень далеко гнаться за нами, так как далее владения доура.
– Как скажете.
Животное очень осторожно расседлали, вздрагивая при каждом позвякивании пряжки, и запрягли его в коляску. Дабы избежать шума, Хассельборг двигался со скоростью улитки. По окончании процесса он спросил спутницу:
– Править вы умеете?
– Да, и довольно неплохо.
– Ладно, тогда возьмите поводья. Сам я побегу рядом с повозкой, чтобы та скорее набрала скорость, а потом вспрыгну на борт. Когда я крикну «вперед!», пускайте в ход кнут без всякого стеснения. Готовы? Вперед!
Коляска содрогнулась, заскрипели колеса, а из-под шести копыт возмущенного животного полетели комья земли. Виктор, держась одной рукой за борт, рванул трусцой, потом бегом и, наконец, перемахнул на сиденье. Выхватив меч, он высунулся наружу и крикнул:
– Погоняй!
Они взлетели на гребень взгорка, набрали скорость и вырвались на компанию вокруг костра.
Разбойники услышали шум, повскакали на ноги и потянулись было за оружием, но айя уже налетел на них. Один бедолага, словно уличный регулировщик, поднял руку в попытке остановить беглецов, но в ужасе отпрыгнул, спасая жизнь. Другой выдернул меч, но его удар был отбит, и колесница с грохотом умчалась в темноту.
– Погони нет, – заметил Хассельборг, высовываясь из коляски и глядя назад. – Похоже, они напуганы ничуть не меньше нас. К тому же они не знали: действительно ли в повозке заказанная дама.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Фория.
Он рассказал о подслушанном разговоре.
– Грязный унха! – воскликнула девушка. – Мало того, что дашт вынудил меня бежать, так он еще нанимает головорезов похитить меня! Хорошо, я заставлю Джама поплатиться за это, как королева Ниризия заставила ювелира поплатиться за его поступок!
В принципе Хассельборгу хотелось узнать, какую крутую расправу учинила упомянутая королева Ниризия некоему ювелиру, но в данный момент его больше занимали иные вещи.
Повозка миновало место, где произошло нападение на караван. За исключением промелькнувших обломков телеги, разбитой биштаром, и пары непогребенных тел, там ничего не осталось.
– По-моему, я догадываюсь, что произошло, – сказал детектив. – Разбойники думали, что контролируют ситуацию. Так оно и было, пока пара из них не погналась за тем бедолагой на айе, а еще несколько не бросилось за нами. В результате пленников охраняло от силы двое. Караванщики смогли одолеть охрану и бежать. Когда остальные разбойники вернулись после охоты на нас, то не осмелились преследовать добычу, ускользнувшую на территорию доура.
– Тогда, возможно, мои слуги живы! Если это так, то мы нагоним их прежде, чем они доберутся до Хершида, да?
– Сложно сказать. Надо прикинуть по карте, но я не знаю, насколько она точна.
– Хорошо. Не заберете ли вы у меня поводья?
– Минутку.
Когда Хассельборг еще раз оглянулся на костер, тот уже скрылся из вида. Еще через пару миль он предложил:
– Давайте остановимся ненадолго: надо фонари зажечь. Признаюсь, что у меня от этой бешеной гонки а ля Бен Гур – мороз по коже.
– Это ваш национальный герой? О, я уверена, что он проявил ни с чем не сравнимую смелость в той упомянутой вами гонке. И вы достойны его, о могучий муж, ведь без вас я пропала бы.
– Да я вовсе не так уж и крут, – смутился «могучий муж», возясь с фонарями и радуясь, что она не может видеть его сконфуженного лица. – На самом-то деле вся эта затея... – он замялся и перевел разговор: – Вот, теперь мы, по крайней мере, не пропустим поворот и не разобьемся.
Виктор собирался сказать, что вся эта затея с ее спасением была образчиком иррационального безрассудства, на которое он ни за что не пошел бы, успей хоть минутку подумать. Но счел такое замечание бестактным и взялся за поводья.
Поскольку одеяние дамы никак не могло служить должной защитой от ночной прохлады, Хассельборг накинул на нее свой плащ. Фория тут же прильнула к нему, щекоча лицо своими антеннами, и вскоре поцеловала в щеку.
Какой эротичный поцелуй! Как мило, что кришняне переняли у землян это занятие! И как мило, что можно оторвать глаза от дороги, а право выбора пути предоставить айе.
Солнце уже давно встало, когда Фория открыла глаза и потянулась.
– Где мы? – спросила она.
– Где-то на пути к Хершиду.
– Это я знаю, муж малого ума! Но где именно?
– Могу лишь предположить, что мы прибудем в столицу после полудня.
– Ну, в таком случае остановитесь в ближайшей деревне. Я не откажусь поесть.
Столь резкий и повелительный тон задел Виктора: очевидно, ее преклонение перед «своим героем» уже несколько поумерилось. Детектив бросил на спутницу безмолвно удивленный взгляд. Та тут же выказала самое искреннее раскаяние:
– О, я обидела моего героя? Простираюсь у его ног! Молю о прощении! Какая же я злонравная и эгоистичная ведьма! – она принялась осыпать поцелуями его руку. – Ты разрываешь мою печень! Я не вынесу твоего укора! Скажи, что я прощена, или я брошусь из твоей повозки навстречу гибели!
– Да пустяки, шерга Фория, – принялся он успокаивать девушку, не желая смотреть подобный спектакль по такому ничтожному поводу. Жизнь достаточно сложна и без чрезмерной театральности. И пока Виктор трепал ее по плечу, целовал и ободрял, разум его уже обдумывал планы прибытия в Хершид.