Хассельборг принялся успокаивать ее, но безуспешно, тогда он изменил тактику и приказал:
– Возьмите себя в руки. По-моему, я слышу, как возвращается ваш дядя.
Спустя мгновение Фория вновь стала степенно-вежливой хозяйкой дома. А детектив подумал, что тому мужчине, с которым она свяжет свою судьбу, скучать не придется никогда.
На следующее утро Хассельборг явился к королю со словами:
– Да порадует это Вашу Грозность: голова у меня больше не болит...
– Вот как? Хорошо! Превосходно! Тогда возобновим наши сеансы. У меня есть свободный часок сегодня вечером...
– Минутку, государь! Я не договорил. Рана не беспокоит меня, но впечатлительная натура художника потрясена поединком. Я никак не смогу хорошо работать, пока не успокою нервы.
– И когда же это произойдет?
– Сложно сказать, ведь это моя первая дуэль.
– Правда? А держались вы неплохо.
– Спасибо. Осмелюсь предположить, что к концу ближайшего десятиночья буду готов продолжить портрет.
– Хм-м-м. Придется позволить вам некоторое время поболтаться по дворцу в праздности, флиртуя с дамами, пока не приведете в порядок свою впечатлительную натуру. Непредсказуемый народ эти художники! На вас нельзя положиться: вы, как старик Хасте, обещаете и никогда не выполняете.
– Сожалею, повелитель, что испытываю ваше терпение, но талант живописца – тот же божий дар и требует бережного обращения. В любом случае, вы ведь все равно отправляетесь на похороны Джама бад-Коне?
– Это правда, меня несколько дней не будет в столице.
– Вот и отлично. Не разрешите ли вы мне тоже отлучиться из Хершида?
– Куда это? – подозрительно спросил Экрар.
– Хотелось бы провести день-другой в Маджбуре. Смена обстановки – лучший отдых, знаете ли.
– Нет, не знаю! Вы, художники, действительно нестерпимы! Вам даден выгодный заказ, любой согласится, что я великолепная модель. Один престиж написать портрет доура вполне окупит ваше время, навсегда подарив вам репутацию придворного живописца. Кроме того, я простил вас, когда вы убили моего верного вассала. И где благодарность?! Сплошные отговорки, задержки, благовидные предлоги! Я не потерплю этого! Смерд, считай себя... Нет, погодите. Вы желаете отдохнуть – вот и отправляйтесь со мной в Росид, а по пути можно и портретом заняться.
– О государь! Во-первых, церемония похорон окончательно расстроит мои нервы. А во-вторых, люди покойного Джама вряд ли сочтут меня желанным гостем.
– Верно, верно. Но ведь ваша поездка в вольный город Маджбур может оказаться лишь предлогом для выхода из-под моей юрисдикции. Вы сбежите, оставив мне за все мои хлопоты карандашный набросок.
– Ваши сомнения легко опровергнуть, повелитель. В Хершиде я оставляю приличную денежную сумму и нанятый мною отряд ратников. К тому же существует такая мелочь, как будущий гонорар за картину, заказанную вами. Не думаете же вы, что я способен бросить все это?
– Полагаю, что нет. Тогда отправляйтесь в свое дурацкое путешествие, и да помогут вам боги, если вы не вернетесь, как обещали!
– Не могли бы вы дать мне рекомендацию к кому-либо в Маджбуре? Скажем, к вашему послу.
– Хорошо, у меня есть там постоянный представитель, господин Горбоваст. Наэн, составь необходимую бумагу прямо сейчас, и я подпишу.
На сей раз Хассельборг очень внимательно отнесся к составлению рекомендательного письма. Он встал перед секретарским столом, пытаясь прочесть текст, что оказалось весьма трудным делом. Витиеватые буквы гозаштандоу и так-то тяжело разбирать, а сейчас письмо лежало вверх ногами. Все же никаких смертоносных слов типа «шпион» Виктор не увидел.
Только-только настал полдень, а он уже мчался по дороге на Маджбур. Детектив даже не попрощался с Форией, ограничившись устным посланием через вестового, так как опасался очередной сцены или требования взять девушку с собой. Возникало, правда, искушение захватить с собой кого-нибудь из нанятых громил, но Виктор подавил это желание. Во время совместного путешествия кришнянин почти наверняка догадался бы о земном происхождении Хассельборга.
Проезжая мимо железной дороги, Виктор обогнал ежедневный поезд из Хершида в Кадар, влекомый биштаром. Пара юных туземцев весело помахала ему из окошка, точь-в-точь как ребятишки на Земле. Он вскинул руку в ответном жесте и одновременно впервые на этой планете ощутил тоску по дому. У детектива перехватило дыхание, когда он достал платочек милой Александры и просто взглянул на него.
В предместье Кадар путешественник прибыл поздно вечером второго дня пути. На последний паром в Маджбур он опоздал, но провел ночь без происшествий, а наутро воспользовался первым же судном. Большая баржа приводилась в движение дюжиной гребцов на больших веслах, которым помогал западный ветер, надувавший два треугольных латинских паруса. Низкие берега устья Пичиде открывали вид на море Садабао, сверкавшее под лучами восходящего солнца.
Военная галера с катапультами на носу прошла мимо, грохоча веслами в уключинах. Тяжелое купеческое судно пыталось пробиться в порт против ветра, но у него это плохо получалось. В конце каждого галса его поворачивали через фордевинд, словно судно с прямым парусным вооружением, вместо того чтобы лечь на другой галс, опуская в то же время верхние концы латинских рей и подымая нижние для разворота желтых парусов. В ходе этого сложного процесса корабль, дрейфуя вниз по течению, терял набранное раньше расстояние. «Почему наши не показали им, как оснастить настоящий косой парус?» – удивился Хассельборг, но вспомнил декларацию Межпланетного Совета.