Она взглянула на него и кивнула.
- Я знаю, - сказала она, замолкая и обнимая себя. - Я не хочу, чтобы ты делал то, чего не хочешь.
Теперь он пребывал в еще большем замешательстве.
- Ты не хочешь, чтобы тебя заставляли, если я не хочу этого, или ты не хочешь, чтобы тебя заставляли в целом... - он понял, что начинает путаться и повторяться. - Тебе нравится, что тебя заставляю я?
Она нерешительно кивнула, будто не была уверена в правильности ответа.
Он считал это принудительным участием. Она привыкла к принуждению, ведь это единственное, что она когда-либо знала. Но он не желал принуждать ее, как это происходило на протяжении всей ее жизни, он хотел научить ее, как наслаждаться удовольствием открыто и безоговорочно.
Время. Нужно дать ей время.
И терпение. Казалось, у него его не хватает, когда дело касалось ее сексуального здоровья. Ему претила мысль о том, что ее прошлое наложит свои грязные лапы на их брачное ложе. Эта мысль практически привела его в ярость. Он все исправит - это то, что он может сделать для нее. Принять эти проблемы и исправить.
Глава вторая
К тому времени, когда Соломон остался в спальне наедине со своей женой, она вела себя настолько фантастически нормально, что он не смог заставить себя притронуться к ней. Заперев дверь, он сел на кровать рядом с ней, пытаясь понять, что происходит, и почему это его так беспокоит.
Она просто умело притворялась. Вот что это было такое. Она решила, что должна притворяться, и это беспокоило его, но почему? Да потому что притворство означало ложь, сокрытие правды, а правда заключалась в том, что она была далека от нормы.
И что же настолько ужасное происходило с ней, что она вынуждена скрывать это?
- Что случилось? - спросила она.
Беспокойство в ее голосе, смешанное с чувством вины, говорило о том, что она была в курсе, что он все понял, и боялась... чего-то.
- Ты... ты же знаешь, что тебе не нужно притворяться здесь.
- Я не притворяюсь.
- Не надо, - прошептал Соломон, покачивая опущенной головой. - Никогда не лги мне. Я знаю, когда ты притворяешься.
Между ними повисла тишина, и этого было достаточно на данный момент.
- Ты всегда знаешь.
- Да, это так, - согласился он, искоса взглянув на нее. Она сидела, сложив руки на коленях, с тем же взглядом, за исключением мимолетной улыбки, промелькнувшей на ее лице. Будто то, что он все знал, по какой-то причине доставляло ей удовольствие.
- Я не хочу смущать тебя, - наконец, произнесла она.
- Смущать меня? - спросил он, чувствуя, что она не осознает правды в том, что делает.
- Я знаю, что не гожусь в жены.
- Кто, блять, это сказал?
Она что-то перебирала пальцами, какую-то цепочку.
- Я кое-что знаю, и ты тоже обладаешь знанием.
Он медленно кивнул.
- Ты кое-что знаешь, и я, конечно же, тоже. И это отнюдь не всегда совпадает. Потому что твои знания и мои исходят из двух совершенно разных категорий реальности.
- Теперь я знаю разницу между темными истинами, - заверяет она, слегка дрожащим голосом. - Я не перестаю отличать добро от зла с тех пор, как узнала, что меня обманули.
Он снова кивнул, немного повернувшись лицом к ней.
- Как... человек, которого подвергли обману, сможет распознать все уловки, которые на нем использовали?
- Я просто знаю.
Видимо, он должен был принять это просто как факт, судя по ее тону, но он не собирался облегчать ей задачу. Он не мог сделать этого. Да и должен ли был?
- Ты не можешь просто знать, Хаос.
- Я не Хаос, - возразила она, пристально смотря на него. - Я - Тариал. Помнишь?
- Я помню, - ответил он, разглядывая клетчатые узоры на своем детском покрывале. - Я просто не привык к этому имени.
Наконец, она усмехнулась.
- Так вот почему.
Он заметил, как она едва заметно покачала головой.
- Вот почему что?
- Почему ты всегда называешь меня Красавицей или женой. Тебе не нравится мое новое имя, но тебе по нраву Хаос?
Он встретил ее сердитый взгляд, пытаясь отыскать внутри себя чувство вины из-за этого, но у него не получилось.
- Я не собираюсь притворяться, что мне нравится то, что мне не нравится на самом деле. Мне нравится это имя, мне просто не по нраву, что...
- У меня красивое имя?
- Что? Нет, не поэтому, почему ты считаешь, будто я не хочу, чтобы у тебя было красивое имя? Я просто не буду притворяться, что мне нравится то, что мне не нравится.
- Ладно, хорошо, - быстро согласилась она, вскакивая с кровати. - Ты не притворяешься, я понимаю это. Ты не притворяешься, ты слишком хороший для этого, и не надо делать этого, я очень рада за тебя, я действительно рада, - сказала она со всей искренностью.
- Никто и ничто не говорит о том, что ты должна притворяться.
Она остановилась, устремив на него беспокойный взгляд.
- Я не могу быть собой, - недоверчиво выдохнула она.
- Почему нет? - с вызовом спросил он.
- Потому что... я просто не могу, это... это даже не то, кем я хочу быть!
Она явно выдумала эти слова на ходу, и все же это не было ложью, а просто отсутствием ответа.
- Так ты собираешься, что, притвориться... Тариал?
- Да! – выпалила она, вновь принимаясь расхаживать из стороны в сторону и сцепив руки, будто это было очевидным решением.
- Хаос, ты действительно думаешь, что можешь просто стать новым человеком, сменив имя?
Округлив глаза, она внезапно остановилась.
- Конечно, это возможно! Я делала это всю свою жизнь, - она шагнула к нему. - Избранная. Безмолвие. Хаос, - она загибала пальцы, перечисляя имена. - Каждое имя имело свое значение, и каждый раз, когда я получала новое, я наследовала его значение, и мой разум адаптировался к его сущности.
Его брови не могли подняться выше в изумлении. Потому что она была абсолютно серьезна и верила каждому слову.
- И... что означает Тариал? Быть идеальной и нормальной?
- Да! - заявила она так, будто он был самым тупым человеком на планете из-за того, что не знал этой очевидной истины. - Вот почему я могу вести себя совершенно нормально!
- Срань. Господня, - он не хотел ругаться вслух, но был слишком ошеломлен, чтобы обращать на это внимание.
- Что это значит? - спросила она, явно озадаченная новым выражением для себя. - Чему ты улыбаешься, о чем думаешь, расскажи!
- Я... ошарашен, - признался он на одном дыхании.
- Почему?! - воскликнула она, казалось, еще больше разозлившись.
Настала его очередь расхаживать взад-вперед, что он и сделал на противоположной стороне комнаты.
- Что смешного? - потребовала она, тяжело плюхаясь на кровать.
Смешного? В нем забурлил недоверчивый, лишенный чувства юмора смех, и она подумала, что ему просто смешно. Она всем сердцем верила, что, взяв имя, которое тебе дали, можно просто впитать его в свою личность - дзинь, бам, хлоп и готово. Новый человек, возрожденный, начинающий все сначала. Другой шанс. Кому нужна терапия или чудеса, когда ты можешь просто стать смыслом своего нового имени.