Забрать у девиц амулеты оказалось невозможно. Продавать что-либо Маргарет отказалась — ректор строго карал за торговлю в стенах КАМа. Пришлось подарить каждой мэдчен по безделице.
И после их ухода мэдчен Саддэн в третий раз за неделю похвалила себя за принятое в прошлом решение. Ничего. Все решаемо. А Винсент… что ж, даже знай он ее истинный род — заступиться за Маргарет все равно некому. Так что это бы ее не спасло.
«Меня спасут золотые руки и покладистый характер, — пошутила про себя Маргарет. — И не беда, что амулеты выходят через раз на третий, зато язык за зубами умещается. Почти всегда. А даже если и не всегда, то иногда. И вообще, в девушке должна быть изюминка».
Вытащив свою рабочую тетрадь, Маргарет с ногами забралась на постель. Не было ни сил, ни желания идти в душевые. Потому она решила немного поработать и лечь спать. Завтра хороший день — во-первых, выходной, и во-вторых — тоже выходной.
Мэдчен Саддэн подошла к планированию дел очень разумно — скопировала распорядок дня из дневника своего отца. На самом деле, в том дневнике всего-то и было, что по часам расписанные две недели, да заковыристое ругательство. Сильнейший боевой маг Кальдоранна не слишком-то уважал привычку благородных дерров вести дневники. «Будто я глупая, малолетняя девица!» — кривился он. И сидящая на руках матери Маргарет повторяла за ним: «Пусть дураки о своих делишках пишут. За меня это сделают историки».
— Так и получилось, — тихо вздохнула Маргарет.
В любом случае, у отца в расписании был один полностью свободный день. Потому был он и у Маргарет. Так что завтра она проведет время с удовольствием и без особой пользы. Единственное отступление от отцовского дневника — вставала Маргарет очень рано. Чтобы первой сходить в душевые, собраться и уйти с территории академии. Благо, лучшие ученики имеют право в любое время выйти в город.
Потянувшись, Маргарет подчеркнула несколько обязательных дел для воскресенья и умиленно подмигнула абсолютно пустому квадратику субботы. Прицельный бросок — и рабочая тетрадь приземляется на подоконнике. А ее владелица гасит свет и заворачивается в одеяло.
Уснуть мэдчен Саддэн удалось не сразу. Да и сны были не из приятных. То она бегала за королем, умоляя его на ней жениться, то он за ней — умоляя выйти за него замуж. В общем, до самого рассвета их желания так и не совпали.
Встав и одевшись, Маргарет похихикала над своей фантазией, подхватила подготовленную с вечера сумку с чистой сменной одеждой и вышла, не забыв выглянуть в окно. Ранним субботним утром в женском общежитии царила тишина. Только крался по коридору боевой маг — привычный, как рассвет.
— Доброе утро, держи! — Он протянул Маргарет шоколадку.
Та, кивнув, приняла подношение и ответила:
— Комендант сегодня не справа налево, а наоборот пошла. Видимо, очень хочет тебя поймать.
— Да они с нашим деканом на бутылку келестинской лозы забились, — скривился боевик.
— Удачи! — хихикнула Маргарет. — Она хоть того стоит?
— О, — закатил глаза маг, — она прекрасна как увеличенная стипендия!
Посмеявшись, Маргарет убрала шоколад в сумку и пошла к душевым. Этот «ритуал» длился уже второй год. Каждое субботнее утро пути мэдчен Саддэн и боевого мага пересекались. Официально они друг другу так и не представились, хотя Маргарет знала, что героя-любовника зовут Мартин и они оба заканчивают академию в этом году.
Увы, защита женского общежития была идеальной, но раз в неделю отключалась — происходили сложные, магические процессы. В чем была сложность, никто не знал, но все закатывали глаза и прицокивали, мол, куда уж вам. Вот и убегал Мартин от возлюбленной в шесть утра. Правда, его быстро вычислили, и для моры Аллор стало делом чести поймать охальника. Потому Маргарет не забывала посмотреть в окно, прежде чем выйти из комнаты — флигель коменданта просматривался просто прекрасно.
Войдя в раздевалку, Маргарет на мгновение замерла, крепко задумалась и, как была, прошла сразу в душевые. Закрыв дверь, она проверила, установилась ли защита, и только тогда разделась. Береженого и боги берегут, не забывают.
После душа, Маргарет телепортировалась к себе — в такую рань ее никто не заметит. Просушив волосы, вытащила из шкафа свое выходное платье. Светлый лен и скромная вышивка по лифу. Столичные модницы кривили носы — подол закрывал туфли. Некоторые студентки давали мэдчен Саддэн советы — укоротить платье. Вот только если действительно обрезать подол, то станет видна поношенная обувь.