Она знала, о чем говорила. Единственная попытка завести близкие отношения едва не закончилась переводом Саддэн с бесплатного на платное обучение. Что означало бы ее отчисление — таких денег у нее не было.
— Вот и чудесно, значит, вы поможете и себе, и мне. Иначе к вам могут начать очень сильно придираться, — холодно усмехнулся Вальтер.
— Что ж, кнут есть, — взяла себя в руки Саддэн, — а пряник? Что я получу?
— Если пройдете первый Отборочный тур — личную лабораторию, второй — эту лабораторию закрепят за вами на пятнадцать лет. Пройдете третий — сможете заказывать в свою лабораторию ингредиенты за счет КАМа. Сумму оговорим после второго тура. Ну и также, пройдя третий тур, вы можете получить еще и короля.
— Благодарю, король — слишком бесполезное приобретение, — передернулась Маргарет.
Портрет его величества она видела в учебнике. Тощий, дохлый гриф — вот так можно было охарактеризовать Линнарта Дарвийского. Нет-нет, спаси Богиня! С ним ведь и в постели спать, и за завтраком ежеутренне видеться. Оно, конечно, человек ко всему привыкает. Но Маргарет не готова идти на такие жертвы. К тому же власть ей не то чтобы не мила, но и не необходима.
— Итак, ваш положительный ответ? — с усмешкой спросил ректор.
— Благодарю за оказанную честь, — уныло отозвалась Маргарет. — Я не посрамлю родную академию. Вся выложусь. Вот прям до самого донышка души.
Дерр Вальтер передернулся. Видит Богиня, он бы в жизни не допустил эту студентку до Отбора. Потому что академию она может как прославить, так и ославить. И никто не знает, что стукнет в голову Маргарет Саддэн в следующую минуту. Лучшая ученица и безликий, неуловимый шутник. Заместитель ректора, профессор Ирвинг, искренне и от всей души ненавидел мэдчен Саддэн только за то, что ее не удавалось ни поймать, ни доказать, что перекрашенные стены личных покоев преподавателей — дело ее рук.
А мэдчен Саддэн в свою очередь никак не могла доказать, что с глупостями давно покончено. И что хоть багаж шалостей и проказ у нее приличный, но в последние годы все силы уходят на учебу. Увы, заместитель ректора был глух к ее словам. А сам ректор предпочитал наблюдать — ведь до смертоубийства еще не дошло.
— Что ж, значит остались маленькие формальности.
И перед мэдчен Саддэн появилась кипа бумаг.
— Потеря невинности до окончания Отбора приравнена к измене родине и карается десятью годами каторги? — Маргарет подняла на ректора круглые глаза. — Я как бы и не собиралась в ближайшее время, но так-то зачем?
— Вы не дочитали — для обоих карается. Это чтобы защитить конкурсанток.
— Ага, то есть, не приведи Богиня, меня кто-то снасильничает, махать киркой в соседних каменоломнях будем? И по вечерам через стенку перестукиваться, — покивала Маргарет. — Отличная идея.
Дальше по пунктам шли обязанности невест.
— Это какой-то бесконечный перечень, — вздохнула Маргарет. — Вот это как — «при виде его величества выразить ему свою искреннюю любовь и почтение, но при этом первой не заговаривать и на короля не смотреть».
— Маргарет! — Ректор грохнул кулаком по столу. — Подписывайте и выметайтесь! Дала же Богиня вам не характер, а кусок дорфьего помета.
— Ай-яй, ректор Вальтер, разве можно такими словами и о невинной девушке, — покачала головой Маргарет. — Тут вот, между прочим, сказано, что клевета на королевскую невесту…
— Удушу, а в вашем случае это не клевета, а данность. Данность, с которой следует смириться.
Маргарет Саддэн жестом изобразила клятву вечного молчания и вчиталась в оставшиеся листы. Вздохнула, аккуратно все собрала и кротко спросила:
— А где пряник?
— Какой пряник?
— Как какой? Вы пообещали после первого тура — личную лабораторию, после второго — закрепление оной за мной на пятнадцать лет, и после третьего — ингредиенты.
— Верно, — кивнул дерр Вальтер и прищурился. — Вы мне не доверяете?
От испуга у Маргарет клацнули зубы, но она расправила плечи, чуть вздернула подбородок и ответила:
— Простите, ректор, но нет. Я не доверяю пустым словам.
— Аристократия, мэдчен Саддэн, сильно отличается от простолюдинов. Вам простительно, вы родились и выросли среди простых эйтов, но… Дорф с вами, будет вам моя расписка.
Посмеиваясь, ректор устроился за столом и достал писчие принадлежности. Он не заметил очень грустного взгляда мэдчен Саддэн и ее же отрицательного покачивания головой.
«Нет, дерр ректор, я очень, очень хорошо знаю, что на самом деле и благородные дерры, и простолюдины эйты могут быть жестоки. Могут лгать и предавать. Уж кому, как не мне, это знать».