— С чего бы мне злиться, Принцесса? — я кладу руку ей на живот, и, хотя там нет выпуклости или чего-то ещё, я уже ощущаю чувство принадлежности. — Пока ты счастлива, я более чем готов к этому. А ты? Счастлива, я имею в виду?
Она отчаянно кивает, держась за мою руку, которая лежит у неё на животе.
— Я не знала, что так сильно этого хочу, пока не увидела две полоски на тесте. Я хочу быть матерью твоих детей, Леви.
Я ухмыляюсь.
— Мать моих детей. Мне это нравится.
— Тебе нравится?
— Чёрт, да. — я целую её в губы до такой степени, что она задыхается, когда я отпускаю её. — А теперь давай убедимся, что ты здорова.
17
Эльза
21 год
— Как я уже говорил, ты не можешь спорить со мной, используя какую-то теорию. Будь настоящим ботаником и докажи это в реальном времени.
Эйден смотрит на наших одноклассников со своим фирменным бесстрастным лицом. Клянусь, он стал еще более настойчиво скрывать свои эмоции.
Мне повезло, что я встретила его в восемнадцать, потому что двадцатиоднолетний Эйден свел бы меня с ума. Вычеркните это. Он сводит с ума, но я знаю его достаточно хорошо, противостоя ему сейчас на каждом шагу. Я не всегда выигрываю, но вызов того стоит.
Наши одноклассники смотрят на него с вопросами и без ответов.
Только Эйден мог назвать студентов университета ботаниками в лицо. Когда я сказала ему не делать этого, он ответил, что твердо верит в то, чтобы называть вещи своими именами.
— Кто-нибудь? — он бросает вызов. — Да, не думал.
Ему повезло, что Коула здесь нет. Если бы он был, это переросло бы в полномасштабную войну, и мы бы все сидели и смотрели, как они спорят не протяжении всей ночи.
Никто не выиграет, но Эйден продолжает настаивать, что относится к нему спокойно.
— На самом деле, есть один.
Зловещий голос раздается справа от меня. Его сразу отличает американский акцент.
Я стону еще до того, как придурок присоединяется к нам. Я думала, что сегодня нам повезло, так как у Коула были дела, о которых нужно позаботиться.
Оказывается, нет.
— Что ты вообще здесь делаешь? — я спрашиваю. — Ты не принадлежишь к этому клубу.
— Теперь принадлежу. — глубокие зеленые глаза наполняются озорством, когда он машет своей карточкой. — Я должен быть там, куда ходят все крутые ребята. Разве не так, Прес?
Президент нашего дискуссионного клуба Оливер кивает в ответ на очаровательную улыбку американца.
Я закатываю глаза. Единственная причина, по которой он присоединился, это бросить вызов Эйдену и Коулу. Клянусь, они притягивают таких сумасшедших, как этот американец, как магниты.
Даже Эйден вступил в клуб не из доброй воли. Я присоединилась первой, а он просто вошел, потому что «ему было интересно».
Интересно, моя задница. Скорее, он хочет быть здесь, чтобы отгонять мух, как он их называет.
Собственничество Эйдена не знает границ. Ему не нравится, как близка я с другими членами клуба, поэтому он ворвался, превращая их жизнь в ад. Он может быть таким раздражающе спорящим, когда захочет.
— Хорошо, что ты присоединился к нам, Эш, — усмехается Эйден, садизм искрится в его глазах. — А теперь отвернись от моей жены, пока я не создал дипломатическую проблему между Англией и США.
Всеамериканский золотой парень разражается смехом, поднимая руки.
— Хорошо, хорошо. У тебя все плохо, чувак.
Эйден обхватывает мою руку своей, переплетая наши пальцы, будто доказывая свою точку зрения.
Наши кольца находятся друг над другом. То, что Эйдену очень нравится делать.
Мы женаты уже два года, и он повсюду это афиширует. Всякий раз, когда кто-то смотрит в мою сторону, он почти ослепляет их огромным кольцом с бриллиантом, которое он мне подарил.
Я бы это не надела, но, тем не менее, я приняла его. Это кольцо принадлежало Алисии, и я понимаю эмоциональную ценность для Эйдена.
Вскоре я узнала, что он также использует его для обозначения своей территории при каждом удобном случае.
Пресса единственное средство, которое он не использовал для рекламы, но в этом не было необходимости.
Наша свадьба, хотя и была эксклюзивной для семьи и друзей, попала в заголовки газет.
О браке Кинга и Стил снова и снова писали в деловых колонках и газетах.
Это начало новой эры для обеих компаний. Хотя папа и Джонатан не самые лучшие друзья, они научились работать вместе.