— Да, я это сделал.
— Нет, ты этого не делал. — она впилась в меня взглядом, и, хотя на ней были огромные тёмные очки от Шанель, я почувствовал злобу в её голубых глазах. — После того, как ты поцеловал меня, когда нам было четырнадцать, ты сказал, что я не так уж плоха по сравнению с другими.
Я улыбнулся.
— Ты помнишь это.
— Конечно, помню, придурок. Это был мой первый поцелуй.
— Это был и мой первый поцелуй тоже.
— Но ты сказал…
— Я сказал это только потому, что твой первый вальс был с Эйденом.
Моя кровь все еще кипела, думая об этом. Этот ублюдок будет расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь.
Губы Сильвер растянулись в улыбке, прежде чем она прочистила горло.
— Ты... ты невероятен.
— Это должно быть новостью, Бабочка?
Она сняла очки, открыв свои тёмно-синие глаза, затем встала со стула и оседлала мои колени, совсем как в тот день в парке. Вид снизу был таким же — неземным и захватывающим дух.
Она убрала мои авиаторы, потому что, как она всегда мне говорила, ей нравится видеть мои глаза — или, скорее, видеть себя в моих глазах.
– Значит, я была твоим первым поцелуем. — пробормотала она.
— Да.
Она вздёрнула подбородок.
— И последним.
— И последним.
Затем я поглотил её, пока Синтия не присоединилась к нам и не обломала меня.
Она делает это время от времени, просто чтобы увидеть мою реакцию, и я делаю это с ней при каждом удобном случае, когда она хочет побыть наедине с Себастьяном.
Что? Иногда я действительно держу обиду.
Вот почему Эйден сегодня мой шафер. Это не из-за его навыков — которые, кстати, ужасны, а потому, что я хочу, чтобы он увидел, что Сильвер моя. Возможно, когда-то он был её фальшивым женихом, и я не могу это стереть; однако я могу заставить его смотреть, как я женюсь на ней.
Не то чтобы его это волновало, так как у него есть Эльза, но мне нужно закрепить этот момент. Все эти годы я думал, что она принадлежит ему, молча страдал, и не хочу когда-нибудь снова испытать эти чувства. Чувство, когда меня загоняют в угол, пока я не смогу спать по ночам.
Мои мысли останавливаются, когда Сильвер появляется в проходе, её рука в перчатке лежит на руке Себастьяна.
Я восхищаюсь тем, как свадебное платье облегает её изгибы, когда песок перемещается под её ногами, оставляя за собой следы. Мой взгляд поднимается снизу-вверх, пока меня не захватывают яркие глаза. Она улыбается так застенчиво, но решительно, как она делала, когда мы были молоды.
Наша свадьба состоится на маленьком пляже в том же французском городке, где я впервые поцеловал её, держал за руку и гулял, положив ладонь ей на спину перед людьми.
В первый раз, когда мы были свободны, даже несмотря на то, что пережили потерю нашего нарождённого ребёнка. В первый раз Сильвер поцеловала меня, не сдерживаясь. Это было также, когда мы вместе делали наши татуировки.
Теперь мы снова вспоминаем эти моменты в памяти. Только теперь это на виду у всего мира. Мы были на публике в течение некоторого времени, но брак скрепляет сделку раз и навсегда.
Прошло уже десять лет. Десять грёбаных лет с тех пор, как она стала моей, и двадцать лет с тех пор, как я увидел её в том парке и решил, что она будет моим хаосом.
Но в том-то и дело, что Сильвер не только мой хаос, но и покой. Дом, в который я возвращаюсь каждый день.
Нам пришлось долгое время держать наши отношения в секрете, и, хотя мне нравилось красть её у людей, связывать или трахать в тёмных углах, мне нужно, чтобы мир узнал правду, которую я знал с тех пор, как мне было восемь лет, чёрт возьми.
Сильвер принадлежит мне так же, как я принадлежу ей.
Тот факт, что я наконец-то могу крикнуть об этом всему миру, наполняет меня странным чувством, которого я никогда раньше не испытывал.
Головокружение? Нервозность?
Или, может быть, это... счастье.
До Сильвер я не знал, что означает это слово. После неё это просто означает...моя Бабочка. Мой хаос. Мой мир.
Она понимает, когда мне нужен вызов, и не уклоняется от встречи со мной лицом к лицу. Вот что мне больше всего нравится в Сильвер. Тот факт, что она никогда не отступает и никогда не сдаётся. На самом деле, ей нужен вызов так же сильно, как и мне, и именно поэтому она идеальная девушка для меня.
И поскольку это так, я намерен прожить остаток наших жизней, доказывая этот факт.
Себастьян целует свою дочь в щеку, прежде чем передаёт её мне.
Её улыбка все еще застенчива, но голубые глаза? Чёрт, как они на меня смотрят.
Это я одержим желанием увидеть себя в её глазах, а не наоборот. Я тот, кто не может насытиться тем, как они смотрят на меня.
— Заметил что-нибудь? — она шепчет.
— Что?
— Ничего? — ее губы складываются в очаровательную гримасу.
— Ты уже должна знать, что я замечаю в тебе всё. — я указываю на ленту её платья с брошью-бабочкой на ней. — Грёбаные бабочки.
— Если ты назовёшь их тараканами с крыльями, я убью тебя.
Я усмехаюсь, притягивая её к себе, потому что расстояние, между нами, это богохульство.
— Они яркие и красивые и делают людей счастливыми, как и ты, моя Бабочка.
Её щеки приобретают глубокий оттенок красного.
— Тогда ты важнее их, потому что ты делаешь меня счастливой, Коул. Ты делаешь меня такой счастливой.
— И я буду продолжать.
— Мы действительно собираемся пожениться? — она шепчет. — Я всё ещё думаю, что это сон.
— Давай свяжем себя узами брака здесь, и я покажу тебе позже, сон это или нет, миссис Нэш.
Её губы приоткрываются, и меня охватывает желание поглотить её, поэтому я так и делаю. Я завяжу наш собственный узел раньше, чем кто-либо другой сможет это сделать.
Я принадлежу ей.
Она моя.
3
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
11
Астрид
— Я не могу за тобой угнаться. — я смеюсь, когда Леви берёт меня за руку, пока мы бежим под дождём.
Несмотря на то, что мы всегда так делаем, и я вроде как привыкла стоять под дождём, когда нахожусь в его компании, я действительно не могу угнаться за его длинными спортивными ногами.
В конце концов, он футболист, а я всё ещё не переношу физическую активность, как бы Леви ни пытался внедрить это во мне.