Эйден: Я никогда не буду держать на тебя зла, пока ты рядом со мной, милая.
Я заснула с улыбкой на лице от его слов. В каком-то смысле я знала, что Эйдену не понравилось, что я забыла о нём, и, поскольку это всё ещё причиняет ему какую-то боль, я проведу остаток своей жизни, избавляясь от этой боли.
То, что он какой-то социопат, не значит, что ему не причинят вреда. Это означает только то, что он выбирает разные методы, действуя в соответствии с этим.
В настоящее время мы стоим на вершине водопада, откуда открывается вид на самое завораживающее бирюзовое море, которое я когда-либо видела.
Вода каскадом низвергается вниз, встречаясь с поверхностью с плеском.
— Ого. — я фотографирую с разных ракурсов. — Вид завораживает. Кто знал, что у Джонатана такой хороший вкус.
— Нет. — сильные руки обхватывают меня сзади за талию, когда Эйден кладёт подбородок мне на макушку. — Он выиграл его в покер.
— Тем не менее, он владеет им.
— Что означает, что он тоже принадлежит мне.
Я улыбаюсь, всё ещё делая снимки. Эйдену не нравится, когда я выражаю благоговение перед кем-либо, даже если это его сорокачетырехлетний отец. Не то чтобы я когда-нибудь сблизилась бы с Джонатаном. Он всё ещё ужасен, как чёрт, и очень сильно обижен на моего отца — и на меня, соответственно.
Эйден выхватывает у меня телефон и бросает его поверх маленькой сумки, которую мы взяли с собой в поход.
— Эй! — я поворачиваюсь к его груди. — Я использовала его.
— Больше нет. — выражение его лица остаётся прежним. — Кроме того, ты здесь из-за фотографий или из-за меня?
— Фотографий. — я прячу свою озорную усмешку. — Определённо фотографий.
— Ты играешь с огнём, милая.
Я смотрю в его глубокие серые глаза и угловатые черты лица, которые со временем только обостряются. Эйден из Королевской Элитной Школы, возможно, и был красив, но теперь он смертоносен. Зная, что он, вероятно, вырастет таким же безжалостным красавцем, как его отец, я не могу не испытывать головокружения оттого, что на каждом шагу рядом с ним.
Мы уже потеряли десять лет нашей жизни порознь. Больше не будет напрасной траты времени.
Я встаю на цыпочки и прикасаюсь губами к его губам.
— Я думала, что игра с огнём приходит вместе с тем, чтобы быть твоей.
— Блядь. — его хватка крепче сжимает мою талию. — Ты всё, о чём я мог только мечтать.
— И ты мой.
— Даже когда я тебя бешу?
Я вздыхаю.
– Даже когда ты выводишь меня из себя. Мне нравится не только твоя защитная сторона, Эйден. Я влюбилась во всё в тебе.
Эйден прижимается своим лбом к моему, так что я захвачена его серыми радужками.
— Ты была создана для меня, милая.
— И ты был создан для меня.
Его глаза сверкают садизмом.
— Ты мне доверяешь?
— Безусловно.
Эйден крепко хватает меня и тащит к краю. Я кричу, когда мы падаем вниз.
Это не страх овладевает мной. Это полное, абсолютное волнение, потому что, находясь в объятиях Эйдена, и не сомневаюсь, что все будет хорошо.
Он сказал, что я когда-то спасла его.
Чего он не знает, так это того, что он тоже спас меня.
13
Кимберли
Когда Ксан сказал, что мы проведём наш медовый месяц в замке, я не думала, что это будет настоящий замок.
Понятия не имею, как он вообще заполучил весь этот особняк в наше полное распоряжение.
В этом районе Йоркшира много замков из-за войн, которые происходили в Средние века, но в этом есть что-то особенное.
Я бегу вверх по лестнице, наполовину спасаясь от безжалостных лап Ксана, наполовину пытаясь выяснить, почему у меня интуиция, что это особенный замок.
Мои ноги останавливаются, когда я достигаю вершины, и это не из-за захватывающего вида на поля внизу, хотя это играет определённую роль.
Это весь образ высоких башен и террасы. Каменные перила и гладкий пол, которые придают ностальгический вид.
Все так знакомо.
Твёрдое тело врезается в меня сзади, и я визжу, теряя равновесие. Ксан обхватывает меня сильными руками за талию, удерживая на месте, и разворачивает лицом к себе.
Он тяжело дышит, вероятно, из-за бега по старой лестнице. Я, с другой стороны? Я совсем перестаю дышать.
На мгновение я теряюсь в глубокой волшебной синеве его глаз, в непокорных светлых прядях, падающих на его лоб, в том, как он прижимает меня к себе, будто боится отпустить.
Я обвиваю руками его тонкую талию, потому что, в некотором смысле, я также боюсь потерять его. Мысль о том, что его не будет в моей жизни после того, как я, наконец, нашла его снова, иногда вызывает кошмары. Тип, с которым он поддерживает меня и уговаривает полностью забыть об этом.
Он приподнимает идеальную бровь.
— Думала, что сможешь сбежать от меня, Грин?
— Я не убегала.
— Не то чтобы ты могла с такими короткими ногами.
— Эй!
— Или с твоей выносливостью.
— Я работала над её улучшением!
— Ты имеешь в виду, что мы работаем над её улучшением. — подмигивает он.
Мои щеки пылают, и я смотрю в сторону.
— Заткнись.
Он кладёт два пальца мне под подбородок и переключает моё внимание обратно на него.
— Я говорил тебе, что ты такая чертовски очаровательная, когда стесняешься?
— Я больше не ребёнок.
— Нет, не ребёнок. Это не значит, что ты менее очаровательна, Грин. — он щипает меня за щеку, и я отбрасываю его руку, борясь с приливающей к лицу кровью.
Его внимание остаётся прикованным ко мне, когда красивая, останавливающая сердце улыбка скользит по его губам. Не имеет значения, сколько раз я вижу эту улыбку или как долго я провожу с ним. То, как появляются эти ямочки, всегда будет моей слабостью. Я не могу удержаться, чтобы не остановиться и не уставиться, и, вероятно, выгляжу как идиотка.
Этот человек теперь мой муж.
Мой. Муж.
Мужчина, с которым я разделю всю оставшуюся жизнь.
Мне так повезло, что я нашла его, когда мы были молоды. У нас была связь ещё до того, как мы узнали, что это такое. Вся разлука, между нами, хоть и жестокая, превратила нас в тех, кто мы есть сегодня, и я бы не хотела, чтобы было по-другому.
Никто из нас не идеален, но мы идеально подходим друг другу. После КЭШ мы восстановили наши отношения из прошлого. Даже если мы не во всем согласны, мы не конфликтуем. Мы не злимся друг на друга слишком долго.