Нет. Но тот факт, что она так смотрит на меня, даже спустя столько лет, делает меня самым счастливым ублюдком на этой планете.
Я хватаю её за талию.
— Убери руку, ma belle — моя красавица. Не оставляй меня голодным.
— Ронан...
— Oui, ma puce — Да, милая?
— Мне кажется, я беременна.
Я останавливаюсь, положив руку на пуговицы её джинсов.
— Ты... что?
— Я сделала два теста, и они дали положительный результат, но это может быть ложью, как с Сильвер в школе, понимаешь? Мне придётся сделать ещё один и пойти к врачу, но... да, я думаю, что беременна.
— Вау.
— Это хорошее «вау» или плохое?
Она смотрит на меня так пристально, не мигая, как будто боится, что упустит что-то, если сделает это.
— Чертовски сбивающее с толку. Ты носишь ребёнка.
— Твоего ребёнка.
— Моего ребёнка. — повторяю я, и странное чувство гордости ни с того ни с сего охватывает меня.
Я имею в виду, мы знали, что однажды у нас будут дети, но с тех пор, как Тил призналась психотерапевту, что боится самой мысли стать матерью, я подумал, что мы могли бы подождать, как Ксан и Ким или Коул и Сильвер, которые до сих пор даже не поженились.
Не сомневаюсь, что Тил надерёт задницу, как мать. Дело не в том, что ей всё равно, а в том, что она избирательна, когда дело доходит до тех, о ком она заботится, и я уверен, что наш ребёнок возглавит этот список. После меня, конечно.
— Разве ты не сказала, что мы должны подождать? — спрашиваю я. — Ты не против этого?
Она отчаянно кивает.
— Я не могу дождаться, когда дело доходит до тебя, Ронан. Ты заставляешь меня хотеть сжечь все препятствия на своём пути, пока ты рядом со мной.
— Это потому, что ты чертовски умна, ma belle — моя красавица. Ты знаешь, в чём суть.
Она смеётся, её тёмные глаза сверкают.
Я кладу руку ей на живот.
— Значит, наш ребёночек здесь?
— Да. Если он или она хоть чем-то похожи на тебя, у нас будет дел невпроворот.
— Эй! Я был хорошим мальчиком. Спроси Ларса. На самом деле, нет, я устраивал ему взбучку всякий раз, когда он заставлял меня пить молоко. Спроси маму. Она расскажет тебе, каким хорошим мальчиком я был.
— Ты имеешь в виду, что я должна спросить ту же Шарлотту, которая всегда на твоей стороне, что бы ты ни делал?
— Я её чудо, любовь моя. Она должна быть на моей стороне. Вот как это работает.
— Ты невероятен.
— Не больше, чем это. — я продолжаю трогать её живот, пытаясь найти что-нибудь, что угодно. — Ты уверена, что здесь есть живое существо?
— Да, просто сейчас не заметно.
— Чёрт. Значит ли это, что я не должен был трахать тебя вчера?
— Эльза упомянула, что доктор говорил, что всё в порядке.
— Спасибо, блядь, за это. — ухмыляюсь я. — Потому что я в настроении отпраздновать.
20
Коул
28 лет
Может быть, это и запоздало на десять лет, но Эйдена наконец-то снова ударили. Я не делал этого при наших жёнах, потому что они, как правило, мягки и не терпят насилия.
Хотя мне это тоже не нравится, я не собирался сидеть спокойно после того, как узнал о реальной правде того, что произошло десять лет назад.
Эйден, шатаясь, поднимается на ноги, зажимая нос — кстати, я думаю, что он сломан.
— Какого хрена это было?
Мои кулаки всё ещё сжаты по бокам, когда я смотрю на него сверху вниз. Мы в его кабинете после деловой встречи с Джонатаном Кингом и Итаном Стилом. Я выжидал, пока они уйдут, прежде чем ударить его. Я подумал, что его отец и тесть не потерпят этого, пока я буду избивать его до полусмерти.
Даже встреча не смогла бы меня остудить. С тех пор как я случайно услышал, как Эльза извиняется перед Сильвер, я не мог усидеть на месте.
— Я не знала, что тогда ты думала, что беременна. — лицо Эльзы побледнело, когда она взяла Сильвер за плечи, её пальцы дрожали. — Боже мой, я чувствую себя так ужасно из-за того, что ударила тебя. Дело не только в беременности. Я даже не знаю, что на меня нашло в тот момент. Я слишком остро отреагировала, и мне очень жаль. Мне очень, очень жаль, Сильвер.
Моя жена засмеялась и потёрла руку.
— Я уже забыл об этом. Ты не знала. Не то что этот придурок Эйден.
— Эйден знал? — Эльза взвизгнула, и Сильвер пришлось утихомирить её, а затем увести.
Эйден знал.
Он знал, что Сильвер думала, что она беременна, и не останавливал Эльзу до тех пор, пока это не произошло. Он даже не сказал мне, зная, что я бы сам остановил Эльзу.
Этот эгоистичный ублюдок знал об этом и ничего не сделал.
Я всегда сожалел об этой части. Не имело значения, что она не была беременна. Тот факт, что она пострадала, всё ещё не укладывается у меня в голове. Даже если она спровоцировала меня до того, как это случилось.
Эйден вытирает кровь с уголка рта.
— Ты чертов ублюдок. Ты завидуешь моему лицу, не так ли?
— Ты знал. — мой голос спокоен, несмотря на полный хаос, который я планирую для этого ублюдка.
— Что ты мелкая маленькая сучка? Конечно.
— Ты знал, что она думала, что беременна. Она доверилась тебе, а ты позволил её избить.
Кажется, он понимает, о чём я говорю, так как делает паузу, вытирая рот, и усмехается.
— Доверилась мне? Скорее, угрожала мне.
— Ты всё ещё знал.
— Остынь, придурок. Она не была беременна.
Я хватаю его за воротник рубашки и смотрю прямо в его бездушные глаза.
— Это не та часть, которая имеет значение. Ты знал и не защитил её.
— Не то чтобы это имело значение, но я сделал это.
— Как? Позволив Эльзе ударить её?
— Остановив Эльзу. У меня возникло воспоминания о том времени, когда её мать занималась этим дерьмом. Так что да, может, я сделал это недостаточно быстро, но я остановил, и, если бы я не заставил её уйти, понятия не имею, что бы сделала Эльза или смог бы я остановить её. Тогда она была сама не своя, а ты знаешь, как Куинс не сдаётся. Кроме того, какого черта ты ведёшь себя высокомерно, когда смотришь на неё с кровавой улыбкой на лице?
Он отталкивает меня, и я толчком отпускаю его.
— Я не знал.
— Верно, и это волшебным образом делает все в порядке.
— Заткнись нахуй, Эйден, пока я не сломал тебе нос по-настоящему.