— Нет, разумеется, нет, — запротестовала Сабина. Нет. Я думала о вас.
— А не о себе? Не о том, что случится, если вас обнаружат с цыганом, с бродягой?
— Нет, конечно же нет! — воскликнула Сабина. — Не такой уж я и сноб.
В ее голосе было столько гнева, что он улыбнулся и, взяв ее руку, нежно поднес к губам.
— Вы все еще не сказали, что рады видеть меня.
— Я была так удивлена… и напугана тоже. Как вам удалось сюда пробраться?
Он указал глазами на высокую стену в конце сада:
— Я перелез через стену.
— Но зачем?
— Чтобы увидеть вас.
— Вы знали, что я приеду?
— Конечно. Сегодня ночью здесь собралось все Монте-Карло.
— А почему вы хотели меня видеть?
— Мне было интересно, в каком костюме вы будете. Я должен был предупредить вас раньше — я неисправимо любопытен. Большинство людей моей национальности такие же, поэтому мы и путешествуем по миру, ищем новых впечатлений.
Сабина вытянула руку, словно желая его остановить.
— Послушайте, — сказала она. — Лорд Шерингем вернется в любую секунду. Если мы хотим танцевать, мы должны вернуться в бальную залу другой дорогой.
— Тогда пойдемте.
Цыганский король протянул руку, и она вложила в нее свою. Он повел ее по другой тропинке, ведущей ко дворцу с противоположной стороны. Китайские фонарики освещали им путь. Миновав фонтан, воды которого переливались и сверкали в лунном свете, они очутились во внутреннем дворе и пошли вверх по лестнице, ведущей в бальную залу.
Сабина обернулась, чтобы взглянуть на своего спутника. Его маска скрывала верхнюю половину лица, но ей казалось, что может прочесть выражение его горящих восторгом глаз. Она задрожала, когда он обнял ее за талию и нырнул в толпу танцующих, но уже в следующую минуту страх исчез.
И не потому, что он выглядел как все прочие гости — его наряд был даже более изыскан, чем у многих, — он так шел ему. Ее страх прошел потому, что в его руке она почувствовала силу и надежность. Однажды ей уже довелось испытывать это чувство.
Они кружились по зале, и волосы Сабины, развеваясь, касались его губ. Он был прекрасный танцор, и ей казалось, что она парит над залом. Их тела будто слились воедино.
— Вы все еще боитесь? — спросил он.
— Уже нет, — призналась она.
— Интересно, каково будет наказание, если мой обман раскроют, — задумчиво проговорил он. — Год в тюрьме, возможно. Мне говорили, правда, что тюрьмы в Монако очень удобны для побега!
— О, будьте осторожны, прошу вас, — взмолилась Сабина, но он только рассмеялся в ответ, закружившись еще стремительнее.
Как и любая другая женщина, она не могла не задать вопрос, который больше всего занимал ее мысли:
— Вам нравится мой наряд?
— У меня не было времени смотреть на что-то еще, кроме ваших волос, — ответил он. — В ту первую ночь, когда вы сидели в свете костра, я подумал, что это самое прекрасное, что я когда-либо видел. А теперь, когда я смотрю, как они лежат у вас на плечах, мне хочется… — Он вдруг смолк, и Сабина украдкой взглянула на него.
— Что вам хочется? — спросила она, чуть дыша.
— Поцеловать их, — ответил он. — Зарыться в них лицом, ощутить их шелк…
Сабина вдруг почувствовала, что едва может дышать. Ее горло сжалось, губы запылали, щеки налились предательским румянцем, и она опустила глаза. Она знала, что не должна слушать, должна сказать ему, чтобы он не смел с ней так разговаривать, но слова не шли с ее уст. Одна его рука лежала на ее талии, другая до боли сжимала ее ладонь — это все, что она осознавала В тот миг.
И вдруг музыка смолкла. Они стояли и молча смотрели друг на друга. Вокруг люди двигались, смеялись и разговаривали, но они были одни в своем собственном мире — мире, в котором не существовало никого, кроме них двоих: мужчины и женщины на пороге вечности! — Я думаю, вы околдовали меня, — хрипло проговорил цыганский король. — Кроме вас, я ни о чем другом не могу думать. Мысли о вас преследуют меня. Я пришел сюда сегодня вечером потому, что должен был вас увидеть, я не мог больше ждать.
От его слов Сабина затрепетала. Она все еще не могла говорить и только молча смотрела на него, не в силах отвести от него глаз.
— Вот ты где, Сабина! — вдруг раздался голос над ее головой. — Я повсюду тебя искал. Ума не приложу, где ты была. Ее королевское высочество велело мне представить ей тебя.
Сабина глубоко вздохнула, пытаясь вернуться к реальности. Она все еще не понимала, что ей говорят.
И, лишь резко вскинув голову, она увидела перед собой Артура.
— Ее… королевское высочество, — машинально повторила она.
— Да. Пойдем скорее. Она в дальнем конце залы на помосте. Ума не приложу, где ты пряталась.
— Я… я… была… — пробормотала Сабина и повернулась, чтобы взглянуть на цыганского короля, но он уже исчез в толпе.
— Не забудь называть ее «мэм» и сделать реверанс как можно ниже, — проинструктировал ее Артур, и они направились в конец залы, где принц и принцесса Уэльские стояли вместе с хозяином торжества на возвышающейся платформе в окружении членов королевской семьи.
На принце не было маскарадного убранства, и орден Подвязки был прикреплен к его вечернему костюму, принцесса была в платье своего любимого розовато-лилового цвета, а ее голову украшала тиара из аметистов и бриллиантов. Она была очень изысканна, и Сабина тихонько охнула, разглядев изящный овал лица и перехватывающую дыхание красоту датской принцессы, чьи прелести завоевали восхищение всей Англии.
Принц находился в добром расположении духа, весело болтая о чем-то с дамой, одетой в костюм Мари, королевы скоттов. Сабина без труда узнала ее, а вот Артур заметил ее только тогда, когда они подошли совсем близ ко. Она почувствовала, как он напрягся.
— Вас давно не было в Англии, леди Тетфорд, — говорил принц своим низким, слегка гортанным голосом.
— Десять лет, сэр. Я провожу зимы в Монте-Карло а лето — в Париже.
— Наша утрата — их приобретение, — вымолви; принц. — Но мы скучаем по вам. Королева вот только недавно говорила о вас. Она, как и все мы, так сожалев о вашем отсутствии при дворе.
— Благодарю вас, сэр.
Леди Тетфорд сделала реверанс. В этот момент Сабина приподняла опущенные ресницы и увидела выражение лица Артура. Оно было такое красноречивое, что она едва не рассмеялась. Только услышав его голос, напыщенный и торжественный, которым он представлял ее принцессе, она сумела подавить смех.
Глава 7
Принцесса Уэльская оказалась еще красивее, чем представляла себе Сабина, и ее многочисленные описания, которыми пестрели газеты, не отражали и доли ее красоты и изящества. Ее движения были столь грациозные, что любая другая женщина рядом с ней казалась неуклюжей и неловкой, а ее улыбка могла очаровать и привести в восторг каждого, кто имел счастье быть одаренным ею.
Она улыбалась, когда Сабина поднялась из своего глубокого реверанса.
— Так, значит, это ваша невеста, лорд Тетфорд, — сказала она со своим милым акцентом. — Вам очень повезло. Я вижу, вы не нуждаетесь в наших пожеланиях — вы и так вполне счастливы.
— Благодарю вас, мэм, — ответил Артур.
— Но скажу вам, принц и я очень рассержены на вас, — продолжала принцесса.
— Рассержены, мэм? — в ужасе переспросил Артур. — Да. Вы не сказали нам, что ваша матушка живет здесь, в Монте-Карло. Только сегодня за ужином мы узнали от нашего хозяина, принца Чарльза, что она не только здесь живет, но и имеет самый роскошный сад на всем побережье. Почему вы сохранили это в тайне от нас?
— Это отнюдь не тайна, мэм, — пробормотал Артур. — Я не думал, что вашему высочеству будет интересно это узнать.
— Ну конечно же нам интересно, — возразила принцесса. — Королева так часто говорит о вашей матери, а как она скучает по ней! Мы с принцем должны непременно найти время и посмотреть ее сад и виллу, чтобы по возвращении домой рассказать все подробно ее величеству.
— Моя мать будет чрезвычайно польщена, мэм.