сойду с ума.
Екатерина тушит сигарету, вытаскивает ее из мундштука и тут же закуривает вторую.
- Мне кажется, что я видела ее после…после того, что случилось, - наконец произносит
она, и видно, что она страшно переживает.
Писатель резко наклоняется к ней, глаза его блестят:
- Как? Когда?
- Сначала, - она роется в сумочке, - вы мне поклянетесь на проклятие, что не причините ей
вреда.
Люк, понятия не имеющий, зачем Тандаджи ищет королевскую семью, с некоторой
опаской берет плоский, черный камень с иголочкой посередине.
- Я, Евгений Инклер, клянусь, что собираю информацию исключительно в познавательных
целях и не для причинения вреда королевской семье или ее членам, или тем, кто дает мне
информацию, - и он прокалывает указательный камень торчащей иголочкой. Кровь шипит, впитываясь в парные желобки для сбора крови, отходящие крестом от иглы, а запястье его
окутывает едва ощутимая невидимая лента клятвы.
Симонова кивает, клятва ее устраивает, она даже расслабляется немного. «Да уж,- думает
Люк, отважная женщина». А если б он оказался из тех, кто давно ищет королевскую
семью, чтобы уничтожить? Как она справилась бы с ними?
- Интересные вещицы у вас во владении, - замечает он, откладывая окровавленную
салфетку, которую он прикладывал к ранке, доставая сигарету и закуривая.
- Наследство от бабульки, - спокойно отзывается Симонова, - она Темной была.
«Инклер» чуть не давится дымом от таких признаний. Ах, да, чего ей бояться, он же
клятву закровил, что не причинит ей вреда.
- Именно поэтому, - говорит она с нажимом, - я прекрасно знаю, что никто из королевской
семьи не имел ведьмовства ни на каплю. Ни-че-го черного в них не было.
Люк уже с некоторой опаской смотрит на молодую аристократку, сидящую перед ним. Ее
суждению можно доверять, черная черную почует издалека. Но как, интересно, им удается
скрываться?
- Мы постоянно принимаем настои, подавляющие агрессию и призывные способности, -
объясняет Екатерина, поняв его невысказанный вопрос. – Так что не бойтесь, демонов тут
не появится, и кровь вашу я пить не буду. Тем более, что второе – преувеличение. Мы
сосем энергию, а не кровь.
- Но как же, - Люк задумывается, пытаясь сформулировать, - откуда все эти слухи,
фотографии?
- Они все, девочки, имею в виду, обладали какой-то специфической силой, это точно. Но
она не черная, я еще раз вам говорю. Значит, кому-то было очень нужно, чтобы их
посчитали черными.
- Даже не знаю, что сказать. Вы меня обескуражили, леди. Расскажите мне, пожалуйста, про королевскую семью. И про то, как и когда вам показалось, что вы видели принцессу
Марину.
Она делает глубокий вдох. Пока она думает, в кабинку, постучавшись, заходит пожилой
официант. Он, не здороваясь, ловко расставляет чашечки с кофе, конфеты, мороженное, пирожные, меняет пепельницу и величественно удаляется. Екатерина перехватывает его
удивленный взгляд.
- Я, когда нервничаю, либо курю, либо сладкое ем, - объясняет она, набирая ложечкой
мороженное, - успела заказать, пока ждала вас.
- И как вам удается сохранить такую фигуру?! – восхищается он вполне искренне, а она
даже расслабленно как-то смеется и грозит ему облизанной ложечкой.
- Осторожно, господин Инклер, а то я подумаю, что вы со мной флиртуете.
- Он наклоняется вперед, позабыв и про бороду, и про дурацкие светлые волосы, и хрипло
говорит:
- А что, если и так?
И видит ответ в ее расширившихся зрачках.
Эту ночь они проводят вместе, и их любовь болезненна и остра, как у всех одиноких,
случайно пересекшихся людей.
Наутро, одеваясь и периодически затягиваясь из лежащего на подставке мундштука, Кэти
спокойно рассказывает о своем детстве и юности. Люк вытирает тело после душа и
внимательно слушает ее. О том, как придя в первый класс императорской гимназии, где
наравне с детьми простых горожан учились дети аристократов, она увидела заплаканную
светленькую девочку и с удивлением узнала, что эта плакса – третья принцесса Марина
Рудлог. О том, как ей стало жалко всхлипывающую малявку, и она подсела к ней и
поделилась шоколадкой. Как ее с родителями, до того бывавшими в дворце только на
общих приемах, пригласили в личные королевские покои, где была Марина, хорошенькая, как куколка, в нарядном кружевном платье, и сама королева.
- Ее Величество приняла нас очень ласково. Маринка рассказала ей, что подружилась с
девочкой, которая ее успокоила и поддержала, и Ирина-Иоанна решила поближе
познакомиться с семьей такой «великодушной леди».