Последние слова она произносит с иронией. Она и не думала дружить с плаксой, и как
можно назвать человека другом за день? Однако Марина, воспитанная в ограничениях
дворца, не имела опыта дружбы, и поэтому стремилась к любому человеку, который был к
ней добр. Вот так, благодаря половинке не самой дорогой шоколадки, ее семья стала вхожа
в ближайший круг принцессы. Благодаря ей судьба и самой Екатерины, и ее сестер
сложилась наилучшим образом, - сама Екатерина, происходящая из не самого родовитого
рода, сделала отличную партию, выйдя замуж за герцога, сестры ее тоже не остались без
выгоды.
- Марина всегда очень переживала из-за всего, у нее такой несколько невротический тип
характера был, - говорит она. – Плохая оценка, замечание, парень не так посмотрел, - она в
слезы. А я всегда была жилеткой.
Единственное, когда она не плакала – это со своими животными. Как-то Огонек, конь
такой у нее был, - поясняет Кэти, - случайно брыкнулся и заехал копытом ей в бедро.
Вскользь, но синячище был на полноги, черный. Так она даже не всплакнула,
представляете? Зато как ругалась королева, как грозилась не пускать больше к лошадям. У
Ее Величества к Маринке всегда было особое отношение, мне даже казалось, что она ее
любимица. Во всяком случае за нее она тряслась больше всего. Но вот тогда, когда мать
пообещала отобрать Огонька, я первый раз увидела у Марины приступ фамильного гнева, испугалась страшно.
Она одевает в уши тяжелые серебряные серьги, видимо, тоже непростые, бабушкины.
Серьги завораживают, качаются, стелятся по изящной шее, а Люк вспоминает старое
поверье, что Темные не выносят серебра и в очередной раз убеждается, что верить
народной молве – глупо.
- Выпускались тоже вместе, напились тогда, как поросята, - смеется она, - и нас личный
водитель вез до дворца, а там уже из рук в руки передавали, чтоб королеву не встретить.
Ей потом все рассказали, конечно, и она сама лично нам наутро читала лекцию, как
правильно пить. А нам тааак плохо было, это что-то. Правда, моим родителям королева
сказала, что все было в порядке, мы вели себя прилично и пришли вовремя. Удивительная
женщина, никогда не понимала, что она сделает в следующий момент, как отреагирует.
Жаль, что все так потом вышло.
Леди Симонова вздыхает, подходит к голому Люку, сладко целует его в губы, да так, что
ему снова требуется душ, желательно, холодный.
- Спасибо, что дал мне снова почувствовать себя живой, милый.
- Кэти, подожди, - он видит, что она собралась уходить. – Когда ты видела Марину?
Она пожимает плечами.
- Мне иногда кажется, что это бред какой-то, что я обозналась. А с другой стороны –
практически уверена, что это была она. Это было в день свадьбы с Симоновым.
Фамилию мужа она произносит, немного кривясь, будто на язык попало что-то горькое.
- Уже шел послесвадебный фуршет, шампанское, официанты, весь свет там. Проходил он в
нашем доме, потому что после мы собирались сразу ехать в Симоново, чтоб, - она
усмехнулась, - зачать наследника под сенью родового поместья. И тут ко мне, а я трезвая, как стеклышко, чтоб наследник здоровый был, голова болит от голода, потому что платье
такое, что не выдохнуть, не то, чтобы съесть что-то. Злая, хочется сбежать от рыл этих, снять платье и выпить обезболивающее. Так вот, тут ко мне подходит одна из официанток, и говорит, что меня какая-то девушка видеть хочет, и что она в зале.
Я не поняла, выглянула из комнаты и попросила показать эту девушку. Она в уголке
стояла, грустная такая. Все на нее косились, потому что выглядела, как неформалка –
волосы красные, макияж какой-то ужасный. Я сначала сказала, что не знаю ее, и не пойду, а потом снова посмотрела, и она на меня.
- И тут, - Екатерина передергивает плечами, - я как будто Маринку увидела. Будто там два
человека один на другой наложены были. Дернулась было к ней, но тут охрана подбежала
и выпроводила ее, как неприглашенную. Вот и все. Может, это от голода помутилось у
меня в голове да от переутомления.
«А может, - подумал Люк, - это твои ведьминские способности позволили увидеть то, что
другие не видели».
Эта потрясающе красивая и очень одинокая женщина бросает на любовника последний
взгляд, подмигивает ему, и выходит за дверь.
Поздним вечером, после бесплодных посещений очередных адресатов из списка, он сидел, курил на любимой скамейке у ворот, когда вспомнил кое-что важное.
- Борис, а где отчет о девочках?
Охранник обескуражено посмотрел на него и наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
- О каких девочках, господин Кембритч?