Выбрать главу

выключила ночник в спальне и вышла. Через мгновение мы уже стояли в переулке за

площадью Победоносца, и я разглядывала мотоцикл.

Он был длинным, блестящим и хищным, очень пижонистым – с изогнутыми

сверкающими зеркалами и мощным рулем, с языками пламени, нарисованными на бортах, с хулиганской надписью «Все равно не догонишь», сопровождаемой изображением

неприличного жеста над номером. Однако это не скрывало его мощи. У меня аж руки

вспотели, так я захотела поскорее взобраться на него.

- Нереально крут, - выдохнула я, пока довольный моей реакцией владелец моточуда

протягивал мне плотную узкую куртку, перчатки, наколенники и шлем. Я не стала

спрашивать, откуда у него женская куртка. Не пахла чужими духами и ладно.

Барон тоже был в мотоциклетной форме, надел шлем, и выглядел тоже нереально круто. Я

на мгновение снова почувствовала себя плохой девочкой в плохой компании. И не сказать, что мне это не понравилось.

- Садитесь, - он похлопал рукой по сиденью за своей спиной. – Держитесь крепко.

Поехали бояться?

- Поехали, - рассмеялась я, перекидывая ногу через сиденье и крепко обхватывая мужчину

за талию.

Заурчал, взревел мотор, и мы полетели в высвеченную огнями столичную ночь.

Скорость, скорость, мелькающие огни домов и фонарей, остающиеся далеко позади

машины, мигающие светофоры, блестящая гладь реки и сливающиеся в дымчатую ленту

тротуары набережной. Бьющий и ревущий вокруг холодный ветер и теплое тело мужчины, в которого я вжималась. Крутые виражи и прыжки на горбах мостов, невероятный разгон

на почти пустой кольцевой, кипящий адреналин и горячее громкое дыхание внутри шлема.

Было очень страшно и очень весело. Стресс и тоска прятались и растворялись в горниле

эмоций, и я кричала и улюлюкала от восторга, оглушая себя, но не желая останавливаться.

Время было уже далеко за полночь, когда мотоцикл затормозил у какого-то придорожного

кафе, где играла плохая музыка, сидели странные люди, но мы грели руки о стаканы с

чаем, и я видела в расширенных от адреналинового возбуждения зрачках Мартина свое

отражение.

И это было тоже нереально круто.

- Обязательно нужно повторить, - сказала я на прощание, перед тем, как зайти в спальню.

- Обязательно повторим, - согласился он, помахал мне снятыми с рук мотоциклетными

перчатками и исчез в Зеркале.

Люк Кембритч

Виконт Кембритч отмокал в ванной, и делал это самым сибаритским образом – с

сигаретой в одной руке и стаканом виски в другой. Ванны в его доме были огромными, спускающимися в пол мини-бассейнами, потому что он со своим ростом в обычные

просто не помещался.

Точнее, не помещался с комфортом – приходилось сгибать ноги, упираться плечами, а

комфорт Люк любил.

Аудиосистема играла альбом инляндской фолк-группы, и он, устав от витиеватых напевов

и резких звуков народных инструментов, переключил систему на сборник блюзов.

Затянулся с наслаждением, затушил сигарету, вытянул ноги, ощущая, как массируют

издергавшееся от боли тело упругие струи воды. Нога не болела, он отоспался после

лечения, похожего больше на экзекуцию, и теперь смывал с себя память о боли.

На миг возникло желание вызвать сюда кого-нибудь из подружек, чтобы уж совсем

почувствовать себя живым и здоровым – а что может послужить этому лучше, чем

хороший, горячий и несдержанный секс? Он усмехнулся. Последний раз что-то похожее на

секс у него было…черт, почти две недели назад. Организм тут же отозвался на

воспоминания, и он сжал ноги, откинул голову на бортик, закрыл глаза, приводя мысли в

порядок. Как мальчишка в период полового созревания, ей- Богу.

Протянул руку и повернул кран до упора на холодную воду. Да, женщина ему сейчас точно

не помешает, раз он даже после болевой терапии возбуждается при одной только мысли о

последнем задании. Одно тело должно вылечить память о другом. А если не получится, то

пусть это будет много-много тел и много жарких ночей. Если женщина недоступна, то

нужно просто забыть о ней. Может, и правда позвонить кому-то из девочек?

Новенький телефон лежал тут же, на бортике, и искушающе посверкивал гладкой

панелью. Он уже потянулся было к нему, но тут же взял себя в руки. Женщины потом.

Сначала дело.

Он быстро оделся – светло-голубая рубашка, темные брюки, кожаная куртка. Сегодня

можно было допустить в одежде городскую небрежность, потому что Тандаджи вызвал его

на встречу в тайный штаб. Может, и правда решил привлечь его к поискам невесты? В