выключила ночник в спальне и вышла. Через мгновение мы уже стояли в переулке за
площадью Победоносца, и я разглядывала мотоцикл.
Он был длинным, блестящим и хищным, очень пижонистым – с изогнутыми
сверкающими зеркалами и мощным рулем, с языками пламени, нарисованными на бортах, с хулиганской надписью «Все равно не догонишь», сопровождаемой изображением
неприличного жеста над номером. Однако это не скрывало его мощи. У меня аж руки
вспотели, так я захотела поскорее взобраться на него.
- Нереально крут, - выдохнула я, пока довольный моей реакцией владелец моточуда
протягивал мне плотную узкую куртку, перчатки, наколенники и шлем. Я не стала
спрашивать, откуда у него женская куртка. Не пахла чужими духами и ладно.
Барон тоже был в мотоциклетной форме, надел шлем, и выглядел тоже нереально круто. Я
на мгновение снова почувствовала себя плохой девочкой в плохой компании. И не сказать, что мне это не понравилось.
- Садитесь, - он похлопал рукой по сиденью за своей спиной. – Держитесь крепко.
Поехали бояться?
- Поехали, - рассмеялась я, перекидывая ногу через сиденье и крепко обхватывая мужчину
за талию.
Заурчал, взревел мотор, и мы полетели в высвеченную огнями столичную ночь.
Скорость, скорость, мелькающие огни домов и фонарей, остающиеся далеко позади
машины, мигающие светофоры, блестящая гладь реки и сливающиеся в дымчатую ленту
тротуары набережной. Бьющий и ревущий вокруг холодный ветер и теплое тело мужчины, в которого я вжималась. Крутые виражи и прыжки на горбах мостов, невероятный разгон
на почти пустой кольцевой, кипящий адреналин и горячее громкое дыхание внутри шлема.
Было очень страшно и очень весело. Стресс и тоска прятались и растворялись в горниле
эмоций, и я кричала и улюлюкала от восторга, оглушая себя, но не желая останавливаться.
Время было уже далеко за полночь, когда мотоцикл затормозил у какого-то придорожного
кафе, где играла плохая музыка, сидели странные люди, но мы грели руки о стаканы с
чаем, и я видела в расширенных от адреналинового возбуждения зрачках Мартина свое
отражение.
И это было тоже нереально круто.
- Обязательно нужно повторить, - сказала я на прощание, перед тем, как зайти в спальню.
- Обязательно повторим, - согласился он, помахал мне снятыми с рук мотоциклетными
перчатками и исчез в Зеркале.
Люк Кембритч
Виконт Кембритч отмокал в ванной, и делал это самым сибаритским образом – с
сигаретой в одной руке и стаканом виски в другой. Ванны в его доме были огромными, спускающимися в пол мини-бассейнами, потому что он со своим ростом в обычные
просто не помещался.
Точнее, не помещался с комфортом – приходилось сгибать ноги, упираться плечами, а
комфорт Люк любил.
Аудиосистема играла альбом инляндской фолк-группы, и он, устав от витиеватых напевов
и резких звуков народных инструментов, переключил систему на сборник блюзов.
Затянулся с наслаждением, затушил сигарету, вытянул ноги, ощущая, как массируют
издергавшееся от боли тело упругие струи воды. Нога не болела, он отоспался после
лечения, похожего больше на экзекуцию, и теперь смывал с себя память о боли.
На миг возникло желание вызвать сюда кого-нибудь из подружек, чтобы уж совсем
почувствовать себя живым и здоровым – а что может послужить этому лучше, чем
хороший, горячий и несдержанный секс? Он усмехнулся. Последний раз что-то похожее на
секс у него было…черт, почти две недели назад. Организм тут же отозвался на
воспоминания, и он сжал ноги, откинул голову на бортик, закрыл глаза, приводя мысли в
порядок. Как мальчишка в период полового созревания, ей- Богу.
Протянул руку и повернул кран до упора на холодную воду. Да, женщина ему сейчас точно
не помешает, раз он даже после болевой терапии возбуждается при одной только мысли о
последнем задании. Одно тело должно вылечить память о другом. А если не получится, то
пусть это будет много-много тел и много жарких ночей. Если женщина недоступна, то
нужно просто забыть о ней. Может, и правда позвонить кому-то из девочек?
Новенький телефон лежал тут же, на бортике, и искушающе посверкивал гладкой
панелью. Он уже потянулся было к нему, но тут же взял себя в руки. Женщины потом.
Сначала дело.
Он быстро оделся – светло-голубая рубашка, темные брюки, кожаная куртка. Сегодня
можно было допустить в одежде городскую небрежность, потому что Тандаджи вызвал его
на встречу в тайный штаб. Может, и правда решил привлечь его к поискам невесты? В