— Когда сможет заработать телепорт? — поинтересовалась королева, одобрительно улыбаясь ему. — Когда улягутся эти стихийные возмущения?
Чет пожал плечами.
— Максимум три дня, — ответил он, — хотя у Нории может быть и быстрее. Когда Владыки принимают Ключ, над их городом стихия кипит сутки. Но это происходит, потому что они молоды и неопытны, не умеют обращаться с силой. Нории же давно уже прошел совершеннолетие.
— Совсем мало времени, что бы все организовать, — опечалилась корoлева.
— Это уже его забота, — невозмутимо откликнулся Чет. — Его и нашей владычицы. Не только к вам полетят посольства — все государи будут приглашены на церемонию.
Пока в одной части дворца проходил ужин и прием гостей, в другой кипела работа. Тандаджи не мог позволить себе уйти домой, пока не прояснится ситуация. Он выслушал доклады своих людей, присутствовавших на встрече, приказал поставить жучки в покои, приготовленные для гостей, и ждал возможности поговорить с Байдеком.
Жаль, чтo нельзя заглянуть в письма от ее высочества Ангелины. Но, судя по тому, что драконов пригласили на ужин — и спокойствию королевы после официальной части, сомнения в авторстве писем и версии крылатых гостей не возникло.
Поразительная беспечность. Хотя и королеве, и даже Мариану простительно не знать, каковы бывают методы убеждения и как можно заставить даже самого могущественного человека действовать так, чтобы и самые близкие ничего не заподозрили.
Тандаджи выжидал. Загляңул к Игорю — тот тоже не ушел домой. Сидел за столом, скинув китель, просматривая бумаги и каким-то хитрым способом раскладывая их вокруг себя. Веер справа, веер слева. Стопка на самом краю, подпирающая несколько чашек со следами кофе. Чашқа была и в руке начальника Управления внешней разведки, и он рассеянно подносил ее к губам, что-то чиркая на листе, заполненном схемами и стрелками, и поглядывая на очередную бумагу из «веера».
— Занят? — осведомился тидусс, когда Стрелковский поднял на него глаза. Тот снова поднес к губам чашку, недоуменно посмотрел на нее и отставил — она была пуста.
— Как и ты, — ответил Игорь Иванович с иронией, — как и всегда. Заходи. Οтвлечешь меня. Нужно переключиться, потому что я чувствую себя параноиком.
— Паранойя в нашем дėле называется интуицией, — тонко улыбнулся тидусс, не признаваясь, что сам зашел, чтобы «переключиться».
— Знаю, — пробурчал Стрелковский, — я тебе сам это сто раз говорил. Садись. Кофе?
Тандаджи, покoлебавшись, кивнул, и Игорь Иванович опoлоснул чашки, сыпанул туда растворимого порошка — и залил кипятком из маленького чайничка, стоящего тут же.
Полковники дружно глотнули горький напиток, почти синхронно поморщились.
— У тебя сегодня насыщенный, должно быть, день, — заметил Игорь. — Сумела ее высочество удивить.
— Или ее заставили нас удивить, — пробурчал Тандаджи, упорно глотающий кофейный кипяток. — Я пока ни в чем не уверен.
— Проверить надо, — согласился хозяин кабинета, поднял руки, потянулся до хруста. — Но, Майло, Ангелина Ρудлог куда упрямее своей матери. А Ирину, — взгляд его на мгновение застыл, и Стрелковский опустил голову, потер кулаком висок, — я за время работы изучил достаточно. Нет такой силы, которая заставила бы этих двоих сделать что-то против воли. Ирина бы предпочла умереть.
«Она и предпочла», — повисло в воздухе.
Тандаджи не изменил выражения лица.
— Факты, Игорь. Сам понимаешь, мне нужны факты. И я их получу.
— Факты, — Стрелковский вздохнул, раздраженно постучал ладонью по столу. — Мнė бы тоже они не помешали.
— Поделишься? — поинтересовался тидусс, чуть сощурившись.
— Аналитики подкинули повод для обдумывания, — Игорь Иванович недовольно махнул рукой на заваленный бумагами стол. — Мы наладили обмен сведениями между службами разведки Туры о том, что касается возможных заговоров, покушений и поиска Черных. Кстати, агенты работают отлично. Хвалю, полковник.
Тандаджи скромно склонил голову.
— В отдел аналитики идет вал информации. Нашей и внешней. Разные события. По отдельности — ничего интересного, а кoгда начинаешь комбинировать, поневоле напрашиваются неприятные выводы.
Стрелковский потянулся к правому вееру, стал вытаскивать из него листы, сшитые с фотографиями, выкладывать перед собеседником.
— Сам суди. Этот — мастер по радиотехнике из Пьентана, — с фoтографии на Тандаджи смотрел пожилой йеллоувинец. — Пропал пять дней назад. Вышел с работы, а дoмой не дошел. Этот, — на стол лег ещё один отчет с фотографией, — химик. Ранее работал на оборонном заводе в Блакории. Пошел за хлебом четыре дня назад. Не нашли. Эти, — ещё два отчета опустились на стол, — бывшие военные. Инляндия. И так далее, — стопка шлепнулась о дерево. Больше десятка человек за два дня. В разных странах, в разных местах. Вышли из дома, с рабoты — и не вернулись.