До постоялого двора мы добрались только через полчаса. Рин, который правил экипажем, ухитрился пропустить нужный поворот, в результате мы чуть не заехали на городской рынок, и потом пришлось долго разворачиваться. Улицы Глеотина не способствовали таким маневрам. Уж если заехал куда, то будь добр двигаться в выбранном направлении, пока не встретится достаточно широкий перекресток, чтобы можно было развернуться с грехом пополам.
Остановились мы, как всегда, в самой дорогой гостинице. Даже наемникам стало немного не по себе, когда они узнали, сколько госпожа Краус платит за отдельные комнаты для каждого. Рин не поленился улучить минутку, чтобы попенять нанимательнице за бессмысленные расходы:
– Может, не стоило так-то деньгами сорить, госпожа? Мы все ж простые солдаты, могли бы и по трое в комнате разместиться. Не, мы, конечно, с большим удовольствием, да только право, неловко как-то!
– Все это глупости, господин Рин, – отмахнулась девушка. – Неужели я не позабочусь о своих людях? Уж если появилась возможность разместиться с комфортом, нужно ей пользоваться! И знаете, пожалуй, сегодня я объявляю выходной. Нам с Мэгги все равно нужно подготовиться к завтрашнему выходу в свет, так что до утра мы отсюда ни ногой. Вот вам на всех премия. – Актриса, порывшись в поясной сумке, достала оттуда тяжелый кошелек, – повеселитесь хорошенько, только чур, завтра быть трезвыми! Да сходите на рынок, прикупите себе что-нибудь нарядное. Все-таки в королевский дворец идем! Вас, мой серьезный господин Тарен, это тоже касается!
Я был совсем не против. Конечно, претендовать на часть денег из заветного кошелька я не стал – средств у меня пока было достаточно, так что за обновки я решил платить из собственного кармана. Мне, правда, показалось, что наемники немного оскорбились, посчитав, что я, таким образом, хочу подчеркнуть свое привилегированное положение. Не хотелось портить этот прекрасный день обидами, так что я решил оправдаться:
– Хочу еще самострел прикупить, да и защита кое-какая не помешает. Эдак вся наша премия на меня одного уйдет, ни на вас, ни на трактир ничего не останется.
– Ничего, мы попроще трактир найдем! – хохотнул Бурундук. – Такой, чтобы пиво не по золотому за кружку было!
Это он вспомнил кружку пива, которую потребовал сразу, как мы остановились в «Изысканном и благочинном отеле господина Грана» – именно так было написано на вывеске гостиницы, которую выбрала Инга. Пиво ему, конечно, принесли, но стоило оно тот самый золотой, отчего бережливого бойца чуть кондрашка не хватил. Расплачивался наемник с таким лицом, будто этот золотой ему пришлось у собственных, еще не рожденных детей отнимать. Смотреть на лицо парня без слез в этот момент было невозможно. И пиво Бурундук опрокинул с таким видом, будто не пиво там, а самый натуральный яд. Все, включая нарядно одетого официанта, смотрели на эту пантомиму, с трудом сдерживая смех.
В общем, после моих объяснений наемники окончательно расслабились и принялись азартно спускать премию – куда там прекрасным любительницам разбрасываться деньгами. Особенно меня поразил Тикль, любитель ярких нарядов. В этот раз он превзошел сам себя. Рубаха, на которую он положил глаз, поражала столь ярким, канареечно-желтым цветом, что взгляд отвести было невозможно. Тем более в сочетании с выкрашенными в фиолетовый цвет кожаными штанами и оранжевым в зеленый горошек шейным платком. Говорна, которая, конечно, наотрез отказалась оставаться в гостинице, была в полном восторге, и, кажется, пожалела, что, уступив наставлениям Инги, обзавелась каким-то розово-воздушным платьем. На фоне такого великолепия все остальные как-то терялись. Особенно я, со своей скромной белой сорочкой и черными бархатными штанами. И все же я был очень доволен, казался себе достаточно импозантным. Печально, конечно, что из зеркала на меня смотрела чужая, страшноватая физиономия, но я как-то даже привыкать к ней уже начал. В той лавке мы задержались чуть ли не на час – нечасто удается полюбоваться на себя в настоящее, стеклянное зеркало, да еще в полный рост. Думаю, это развлечение было включено в цену одежды, но оно того стоило!