На двух мчащихся по лестнице вверх шестикурсников встречные студиозы и преподаватели смотрели по-разному, первые с сочувствием, вторые с ехидством. Парочка спешащих студентов зарекомендовала себя как абсолютных разгильдяев и прогульщиков, сдающих сессии только благодаря недюжинному таланту. Однако сейчас они все еще не были переведены на 7 , последний, курс - еще с начала лета у них висели хвосты и хвостики, и первая осенняя неделя учебы для других, более удачливых студентов, могла стать для них последней в Академии. Так и сказал декан - последний шанс все пересдать за один раз, так что грызите, недоумки, как я от вас устал, чтоб вас по три дня похмелье мучало, гранит науки и магии, иначе полетите с справкой из универа и будете всю жизнь подрабатывать в лавках, заговоренную водичку лохам толкать.
Поэтому и бежали хвостатые студенты так быстро, как могли, потому что магическую науку, несмотря на общее раздолбайство, любили, и вне ее себя представить не могли. А тон обычно добродушного декана абсолютно четко показывал, что никаких поблажек и оценок за красивые глазки больше не будет, и что все серьезнее некуда.
У кабинета ректора, который - явно затем, чтобы студент, забираясь наверх, проникся тщетностью бытия, - зачем-то находился на самом верхнем этаже Академии, да еще и в башне, студенты остановились отдышаться. У тяжелой деревянной двери, покрытой вязью, на которой красиво серебром было выгравировано "Ректор Александр Свидерский", за таким же тяжелым столом сидела Наталья Максимовна, - секретарь ректора, "демон в юбке". Неуживчивая Наталья Максимовна работала уже давно и прозвищем, скорее, гордилась, ведь основной ее заботой было оберегать ректора от бесполезных посетителей. Полезность посетителей определялась самим же секретарем, отчего значительный процент просящих искал другие пути подхода к господину ректору. Александр не переживал, кому надо - тот до меня дойдет, говорил он. Наталья Максимовна же железной рукой курировала хозяйственную деятельность Академии, благодаря чему студенты всегда были накормлены, одеты и обуты, а также имели место для учебы и сна в чудесной, бесконечно гуляющей общаге.
И это место Матвей Ситников и Дмитро Поляна рисковали потерять, вместе с ежевечерними пьянками, набором первокурсниц на любой вкус и бесконечным количеством таких же безалаберных приятелей. Короче говоря, положение было безрадостное. И Наталья Максимовна их бы не остановила. Но она и не собиралась - поджала аккуратно накрашенные губы, повела седыми буклями и сухо произнесла:
- Проходите. Александр Данилыч вас ждет. Поляна, стойте! Немедленно заправьте рубашку в брюки, у нас в университете запрещено все, что ниже пояса болтается. Вы же мужчина, а не чучело.
Увы, ржания не получилось, момент был не тот. Это потом они запишут очередной прикол от "демона в юбке" в специальную тетрадь, которая существовала уже в нескольких десятков томах и передавалась от выпускающихся студентов студентам только перешедшим на 7 курс, и являла собой наиболее полное собрание высказываний от Неуживчивой.
Тяжелая дверь отворилась сама собой, и тут вдруг над их головами зловеще и гулко ухнула сова, отчего они подпрыгнули и чуть не заорали. Немного успокоившись, студенты осторожно вошли внутрь. А вот если б они обернулись, то увидели бы на ухоженном лице Натальи Максимовны невиданную и непрофессиональную довольную ухмылку. Потому что прикол с совой всегда срабатывал на отлично, принося в будни демона в юбке приятное разнообразие.
Ректор Свидерский сидел за огромным столом и плел крючком что-то из странных липких и мохнатых нитей, по цвету больше всего напоминавших толченую крапиву. Увидев двоечников, он прижал палец к губам, аккуратно досчитал " семь, шесть, пять, четыре, три, два, один" и, закрепив петлю, отложил вязание на стол.
- По квадратным глазам сразу вижу прогульщиков, - с ехидцей сказал он, подманивая оторопевших от непотребного зрелища студентов к столу. - И первый вопрос, тунеядцы, - что я вяжу и зачем?
Поляна мысленно застонал, проклиная вчерашние посиделки с гитарами и сивухой, отчего мозги были неповоротливы и напоминали вязкую сладкую вату. А друг его, удачно (как оказалось, удачно!) промаявшийся вчера животом, ответил:
- Похоже на цепь из крапивного семени. Простая цепь не удержит умертвие, а такая - да.
-Почти правильно, мой юный друг, - забавляясь, ответил ректор. Считай, на один ноготок ты уже на последнем курсе. А вторая часть вопроса? Так зачем я это делаю? Разве у нас мало мастериц, которые делают это в промышленных количествах?
- От нечего делать? - брякнул Поляна раньше, чем успел подумать.
- Мда, - Александр Данилыч покачал головой, - правду мне говорили, что борзости в вас многовато. Увы, считайте, что сделали шаг назад. К вольной жизни вне университета. В , так сказать, золотую и прекрасную осень, которая вся впереди.
И он повел рукой в сторону окна. Там колыхались вершины гигантских типанов, и золота в них еще было мало, но парни приуныли. В вольную осень не хотелось. Это с пар сбегать прикольно, а уходить, когда дают образного пинка под зад - вовсе не весело.
Ну-ну, не вешайте носы, господа студенты, у нас еще куча времени, - словно издеваясь, "ободрил" их ректор. Хотя почему "словно"?
- Еще варианты есть? Вопрос третьего курса, практикум "заклинания". Кто-то из нас вяжет, кто-то на гитаре или пианино играет, кто-то перебирает зерна, кто-то паззлы или мозаику складывает, кто-то елоувиддские головоломки протягивает....
В голове Ситникова смутно забрежжил ответ. И правда ведь ,что -то говорили по этому поводу, пару раз под пивко, и даже в общаге есть несколько блаженных, которые с спицами сидят или с крючком, как ректор. Правда, они всегда стебались над такими, а вот зачем они это делали, как-то из памяти улизнуло.
- Развивать пальцы? - раздался сбоку несколько удивленный своей догадкой, но мутноватый голос Поляны.
- Тепло, тепло, мой юный недоучка. Зачем нам развивать пальцы?
И Александр Данилыч поднял ладони и выразительно пошевелил длинными, украшенными перстнями пальцами.
От этого движения контакты в голове Ситникова наконец-то сомкнулись и он выпалил:
- Для кастования заклинаний необходима крайне точная координация движений каждого пальца, потому что чем точнее рисунок каста, тем сильнее заклинание! А упражнения развивают координацию и силу пальцев!
- Маладцы! - ректор изобразил бурные аплодисменты. - А притворялись тупенькими. И в чем отличие кастования от волшбы?
Студенты со смущением потупились, а раздухарившийся Ситников звонко отвечал, будто солдат перед генералом:
- Волшба использует готовые заклинания! Заговоры, обереги, стандартные заклинания из книжек - это волшба! А при кастовании используются чистые потоки силы, которые моделируются по известным или выводимым формулам в зависимости от необходимых параметров и искомого результата! Для волшбы не нужна работа рук, а для кастования это необходимость. Все, господин ректор!
- Маладец, - повторил Александр Данилыч, - от страха что только не вспомнишь. А теперь, когда мы убедились, что мозги в ваших головах работают хотя бы на простые логические построения, самое время приступить к сдаче собственно зачета.
Ситников и Поляна, вообразившие вдруг, что их мучения уже закончены, глухо застонали.
Александр смотрел на них и улыбался про себя. Давно ли он был таким же разгильдяем, воображавшим, что мир прекрасен и только и ждет, чтоб принять его в объятья? Да уж, а ведь давно. Мальчишки то талантливы, одни из самых талантливых юных магов, прошедших через Университет за двадцать лет его ректорства, но с опасным ветром в голове. Хотя...их компания повзрослела уже после выпуска, когда мир оказался полон чужого горя и просьб о помощи.