Вскоре раздался стук в дверь, сначала я подумала, что за мной пришли, дабы отвести на мучительные испытания…то есть в общество принца, конечно, но нет. Когда я открыла дверь, то увидела на пороге слугу. Он сразу поклонился, протягивая мне резную шкатулку.
— Это что?
Что-то многовато для меня подарочков на сегодня.
— От моего господина, — ответил слуга, — откройте его подарок.
Я не стала задавать лишние вопросы, просто поставила шкатулку на стол, открыла крышку и замерла. На пурпурной подушке лежали шикарное ожерелье, браслет и серьги. И созданы они были из бриллиантов, таких чистых, таких сияющих, словно застывшие капли росы или искренние слезы, и иссиних сапфиров, как будто целое грозовое небо поместилось в одном таком камешке. Я аккуратно дотронулась до украшений, провела рукой, повторяя рельеф камешков, потом взяла в руки браслет и медленно надела его. На моей бледной коже драгоценные камни заиграли новыми красками… И я, словно чего-то испугавшись, быстро его сняла и положила обратно. И только потом я заметила записку.
" Добрый день, леди Агата. Вас беспокоит Эдвард, но друзья зовут меня Эд. Надеюсь, вы еще не забыли того, с кем танцевали на балу. Но это не важно. Я хотел бы попросить у Вас прощения. Я искренне раскаиваюсь во всех словах, которые могли Вас оскорбить или оскорбили. И если я прощен, то прошу принять мой скромный подарок."
Я невольно сравнила два подарка, точнее, как их дарители о них отзывались. Генри о корзинке фруктов — щедрое подношение, Эдвард о драгоценностях — скромный подарок. И интересно, кто же он, этот Эд? Который вправе говорить с принцем на равных и у которого хватает возможностей на такие неимоверно дорогие подарки каким-то едва знакомым девушкам? Если это, конечно, не подделка… Хотя я почему-то не сомневалась, что камни подлинные и стоят целое состояние.
Я с сожалением посмотрела на украшения. Я не могу их принять, как бы безумно мне этого не хотелось. Просто все выглядит так, будто он покупает мое расположение к себе, покупает меня.
Я взяла листок, перо и быстро написала ответ.
"Мне безмерно приятно Ваше внимание. Я восхищена Вашим подарком… Поверьте, эти украшения необыкновенны, прекрасны, шедевральны… И очень дороги. Поэтому я их не достойна и вынуждена отказать Вам, я не приму Ваш подарок. Но могу смело заверить, Вы прощены, мне хватило Вашего извинения и на словах."
Я повернулась к слуге, он с готовностью спросил.
— Я могу передать господину, что вам понравился подарок?
И каково же было его удивление, когда я протянула ему шкатулку обратно вместе с запиской.
— Конечно, можете. — сказала я.
Слуга еще раз поклонился и, явно озадаченный, пошел прочь. Я напоследок скользнула прощальным безнадежным взглядом по резной шкатулке… Было так жаль, но я понимала, что поступила правильно.
Только я присела в кресло, как снова постучали в дверь. Зашли уже две служанки, близняшки в одинаковых платьях. Они синхронно поклонились и хором заговорили. Я уже было подумала, что у меня двоится в глазах…
— Госпожа! Мы присланы отвести Вас.
Я вздохнула и, высоко подняв подол, покорно пошла за ними.
Конная прогулка еще не началась, а в долгом пути до конюшен я уже нагулялась. Можно было с чувством выполненного долга поворачивать обратно. Но, увы, мне приходилось уныло идти вперед за служанками.
Я вскоре почувствовала приторный запах сена и услышала ржание животных. В конюшнях было тепло от дыхания множества носов и даже уютно. Я любила лошадей и теперь улыбалась каждому животному, которое провожало меня любопытным взглядом. Мы прошли через всю конюшню, потом вышли через большие деревянные двери во двор. На котором уже ждали меня трое — два коня и принц.
Служанки подобострастно опустились в реверансе, а я сделала книксен, быстро выпрямилась и подошла к белоснежному жеребцу с черным вытянутом пятном на лбу меж глаз, на его спине было дамское седло. Я провела рукой по морде животного, убирая со лба пряди гривы, встречаясь с мудрыми карими глазами коня. Он, словно здороваясь, качнул головой, потом обнюхал меня, обдав жарким дыханием щеку, стало щекотно. И по глазам животного я поняла, что я ему понравилась.
— Как его зовут? — спросила я у молчаливо наблюдавшего за мной принца.
— Буран, — ответил принц.
— Какой славный! — я улыбнулась, а потом посмотрела на гнедого жеребца, стоящего рядом, — а вашего?
— А моего- Дукат, — Генри тоже улыбнулся, — что ж начнем нашу прогулку?
Я кивнула и посмотрела на седло. Залезть на него можно было несколькими способами. Сесть сначала, как в обычное, мужское, но для этого нужно было до неприличия задрать юбки, второй способ — воспользоваться помощью другого человека, который бы подсадил меня. И третий- это просто залезть с подставки или с другого возвышения — но такого не наблюдалось. Или о подставке просто забыли, или не подумали, или же умышленно проигнорировали.
Я с подозрением покосилась на Генри. Тот как ни в чем не бывало подошел ко мне и с улыбкой предложил:
— Вам нужна помощь?
— Я была бы вам благодарна, — хмуро начала я, — если бы вы приказали принести подстав…
Я вздрогнула от неожиданности, когда руки Генри крепко обхватили мою талию. А ещё я поняла, что когда я перестаю чувствовать землю под ногами, я теряюсь.
Я на секунду зависла в воздухе, растерявшись, а потом уперлась руками в седло и подтянулась, устраивая ноги на двух выступающих локах. Потом, стараясь скрыть выступивший румянец, разгладила складки на платье и взяла повод. Буран подо мной заржал и стал нетерпеливо бить копытом.
— Благодарю, — тихо буркнула я.
Все-таки неловко было. Очень неловко.
— Рад стараться, — хмыкнул принц, уже подъезжая ко мне на Дукате.
Животные пошли плавным шагом к лесной тропинке. Я старалась на принца лишний раз не смотреть, а вот он похоже только меня и разглядывал. Нет бы любоваться живописными красотами леса.
— Я прошу прощения, леди Агата. — произнес он.
Сегодня что — день всеобщего прощения? Мне прощать всех и каждого? А вот если бы сразу вели себя нормально, то извиняться и не нужно было.
— За что? — спросила я. — Разве вы в чем-то виноваты?
— Я был груб с вами. Это не простительно. Что тогда в карете, что на балу я вел себя прескверно. И сможете ли вы дать мне еще один шанс?
— Шанс на что?
— На налаживание отношений, конечно. Я хотел бы изменить ваше мнение обо мне. Поверьте, я могу быть совершенно другим. Просто узнайте меня получше.
Было больше похоже на какую-то уловку. Да и вообще, пусть сейчас он учтив и обходителен, это не повод стирать из памяти его хамство и все те грубые, едкие слова. Казалось, принц начал играть со мной, лукавить и плести интриги, но, может, мне тоже вступить в его игру? А потом изменить ее правила под себя? Ведь если я налажу с ним отношения, то смогу разобраться и с Кассандрой, имея влияние на принца?
Конечно, принц, как человек, мне сразу не понравился. Но должно же быть в нем что-то хорошее, правда? Ведь, например, сейчас мне не хочется стукнуть его каблуком… И если я это хорошее смогу разглядеть, будет легче терпеть его недостатки? Стоит попробовать.
— Хорошо, Ваше Высочество, — покорно опустила голову я, — вы прощены. Тогда уж и вы простите меня. Мне действительно не следовало так разговаривать с вами, с почтенным господином, статус которого намного превышает мой.
— Я рад, что вы стали это понимать, — довольно усмехнулся Генри, — предлагаю начать наше знакомство с чистой страницы. Что скажете?
— Поддерживаю ваше предложение.
— И так, милая дама, — хитро прищурился Его Высочество, — каково ваше имя, о чудное создание?
Я не сдержала улыбку.
— Мое имя — Агата. Но вы можете обращаться ко мне — Ваше Сиятельство или почтенная Агата Льере. А вас как зовут, господин?