Библиотека во дворце вновь ожила. Зашелестели книжные страницы, и вековая пыль с полок наконец исчезла.
Гаттеры я взяла под свой полный контроль, теперь в них больше не встретить сплетен и столь вопиющего бреда. Да и борзописцев поубавилось.
Орден хоть изредка и ворчал, что я слишком молода и неопытна, но я знала, что члены Ордена были мной довольны, хоть никогда бы и не высказали этого. Единственное, о чем я беспокоилось в начале, это о том, что начнутся беспорядки, многие не захотят подчиняться королеве-девчонке, но королевство будто облегченно вздохнуло, когда я взошла на престол, когда издала свой первый указ.
Верховных членов Ордена и господина Рикла я приблизила к трону в качестве своих наставников и личных советников (в основной Совет они не входили), они также стали свитой, которая в случае отъезда или болезни королевы, будет управлять королевством. Так я теснее связала себя с Орденом.
Народ меня полюбил. Я спокойно выезжала на столичные ярмарки и фестивали, праздники, свободно разговаривала с людьми, танцевала с ними на различных гуляниях, играла с детьми и могла позволить себе купить что-то у обычно продавца-торговца. Этим я приводила в ужас аристократию, которая, наверное, трагично хваталась за сердце от одного упоминании об их странной королеве.
Но я так поступала не из-за того, что хотела заслужить доверие людей, а просто это мне нравилось, наверное, больше всего в моем правлении, ведь так, в шумной атмосфере столицы, людей, бурного течения жизни, я могла отдохнуть от дворца, где меня всегда ждало монотонное обучение вместе с изданием указов, чтением документов, посланий и настолько изматывающей умственной деятельностью, что мозг был перегружен настолько, что меня иногда начинала мучить бессонница. Но со временем я привыкла.
Часть аристократии в первые недели отчаянно меня игнорировала, то есть, когда я приглашала во дворец знать, чтобы наладить с ней отношения, она просто не являлась. Что ж, теперь она крайне ограничена в своих возможностях. Но некоторые аристократы меня поддержали, а тех, кто показались достойными (да, среди этих высокомерных выскочек есть и те, кто мне может понравиться!), я приблизила к трону.
От Адама вестей я не слышала, только получала раз в месяц письмо с его стихами.
Мисс Брасс после моего совершеннолетия да и после того, как я обрела королевский трон, перестала быть моей дуэньей, но осталась при дворце, как светская дама. А потом вышла замуж. Я была уверена, что у неё отношения с Эндрю (оказывается, она прекратила с ним какое-либо общение, когда он обвинил меня в измене из-за моего побега от Генри), но каким же было мое удивление, когда Лилит с господином Риклом объявили о своей помолвке. Словом, она расцвела, распустила волосы и заулыбалась.
Не могу точно сказать, насколько счастливы Миа с Генри. Но у них будет ребенок, а у меня племянница или племянник. Мне остается надеяться, что они реализуют себя, как хорошие родители, ну а я позабочусь о том, чтобы ребенок моей сестры получил достойное образование и вышел в свет.
Сейчас я восседала во главе стола, за которым шел яростный спор между моими советниками. Очередное заседание Совета. Решался вопрос по поводу приморских земель Востока, очень богатых и процветающих: обширные зеленые поля, большое водное пространство с рыбой. Заполучить их было не только в интересах моего королевства, но и соседней империи, но если она завладеет этими территориями, то на карте как бы заключит мое государство в кольцо. Это не только лишит возможности роста, но и создаст реальную угрозу от самой империи, которая рано или поздно решит нанести удар, какой бы сейчас мир между нами ни был. Говорят, что в этой империи тоже происходит смена власти, молодой император перенимает престол от своего отца, а что в голове у нового правителя неизвестно.
— Сейчас крайне невыгодно вступать в конфликт с соседями, лучше уступить и не испытывать судьбу, ведь империя превосходит нас по мощи, по размерам и влиянии на другие государства, которые в случае конфликта поддержат не нас.
— Да, но с приморскими территориями она станет еще сильнее, а у нас не останется возможности развиваться. Это тупик, мы сами обрекаем себя на гибель.
Я решила вставить и свое слово, поддерживая последнего советника, высказавшего мысль, совпадающую с моей:
— Нужно быть дальновидными, уважаемые. Сейчас мы уступим ради сегодняшнего благополучия, но в будущем мы можем об этом сильно пожалеть. Приморские земли слишком важны, просто необходимы, и я считаю, что нужно сразу дать понять соседней империи, что мы не намерены идти на уступки.
После моих слов наступила тишина, но потом вновь нахлынула волна споров. Я, повысив голос, объявила, что решение уже принято.
— Кхм, Ваше Величество, — почтенно наклонил голову один из советников, — тогда мне отправить императору сообщение о том, что ваше решение окончательно и земли вы не уступаете?
— Не только сообщение. — строго сказала я. — Отправляйтесь сами, как посол от нашего королевства, и точно убедитесь в том, что император полностью осознал мою позицию. Заодно составите свое мнение о новом правителе, каков его потенциал и насколько возможно мирное разрешение конфликта.
— Повинуюсь, Ваше Величество.
Я поднялась, за мной и все советники встали со своих мест.
— Всех благодарю. Совет на этом окончен. — сказала я и первой покинул зал.
Теперь я принимаю, что серьезные решение, внешняя политика похожи на игры с огнем. Было бы ужасно обидно начинать свое правление с войны. И почему этот вопрос не решился, когда не я была королевой?
На этих землях расположилось маленькое государство, пусть и с выгодным положением на карте и плодородными землями, но совсем не развитое и не имеющее никакого значения на шахматной доске в политике могущественных империй, королевств, царств. Осознав всю свою уязвимость, маленькое государство решило безболезненно перейти в состав более сильного.
И такой лакомый кусочек я не могла упустить, ведь владение этими землями даст столько преимуществ, сколько и урона принесет, если я упущу их.
Я шла по дворцу. Эхо от каблуков гулко раздавалось по длинным коридорам. На лице серьезное, почти сердитое выражение, зубы крепко сжаты, в глазах отстраненность и холодность, мозг переполнен тяжелыми мыслями и обрывками предположений, идей, планов, которые надо составить в одно целое, анализируя детали и продумав все до дотошных мелочей.
Конечно, мне некогда отвлекаться на прохожих, улыбаться им, кивать. Возможно, я прохожу мимо них, даже не замечая. Слуги дворца, кажется, слегка начали бояться меня, считая суровой и непреклонной. Но, может, так оно и было?
— Ваше Величество! — ко мне навстречу шел господин Арвик, один из аристократов.
Он был одним из первых, кто поддержал меня в Высшем Обществе, мужчина был лет на пятнадцать старше меня, вполне хорош собой и начитан, но немного страдал узкомыслием. В последнее время он часто наведывался во дворец, просил меня о беседах, якобы хотел предложить идеи по поводу налаживания отношений с другими аристократами. Ему отказывать было неудобно, хотя и тратить время на пустую болтовню, которая впоследствии оказывалась не ценными советами, а рассказами о самом себе, было бессмысленно, и очень раздражало, но и пренебречь расположением господина я не могла — мне невыгодно терять союзников в моем противостоянии со знатью.
— Добрый день, — я чуть склонила голову и остановилась, — вы несказанно льстите мне таким своим частым посещением. Но чем я обязана вашему визиту на этот раз?
Господин Арвик расплылся в широкой улыбке, и его полные розовые щеки стеклись в одну складку. Он с обожанием поцеловал тыльную сторону моей ладони. Немного слюняво, и я еле сдержалась, чтобы не вытереть руку о платье. Никак не могу избавиться от старых привычек.