— Эд…Эдвард? — удивленно воскликнула я и смутилась. — То есть, господин Эдвард?
Вот теперь все встало на свои места, и голос, и эти глаза мне казались знакомыми, потому что я их знала, а теперь — вспомнила.
— Именно. — лукаво произнес Эдвард. — А вы, леди Агата, теперь, оказывается, королева. Надо же. Вы мне поверите, если я скажу, что знал, это все так и будет?
— Не поверю, — покачала головой я.
— И правильно. — иронично заявил Эдвард.
Все-таки мне стало чуть спокойнее. Пусть я Эдварда совсем не знала, но он был мне знаком еще с прошлой жизни и казался хорошим и порядочным человеком. Пусть и немного странным, ибо кто дарит такие роскошные подарки незнакомкам?
— Теперь, когда мы наконец встретились. Я могу спросить, к чему был ваш подарок? С тех пор меня терзало любопытство.
— Ну можете считать, что я был восхищен вами.
Я закатила глаза.
— Придумайте что-нибудь получше.
— Вам не угодишь, — насмешливо цокнул языком Эдвард и полушутя сказал, — может, я понял, что мой старый друг Генри не упустит такой девушки, от которой он был просто без ума, и женится на ней? А так я уже был бы в хороших отношениях с королевой. А впрочем, я просто хотел сделать вам приятное.
— Ну, хорошо. — вздохнула я и перешла к более важной теме для себя. — Вы, как я вижу, уважаемый человек в империи.
— Да, я занимаю далеко не последнее место.
— И вы знакомы с молодым императором?
— Даже лучше, чем вы думаете, — усмехнулся Эдвард, — а что?
— Прошу, расскажите мне о нем. От той милой дамы я узнала лишь то, что знать мне не следовало и что меня не касалось. Мне интересно, какой он правитель? Что о нем можно сказать?
— Ну, я думаю, он хороший правитель. Мудрый, гордый, благородный и великодушный. — начал перечислять Эдвард, но в его голосе сквозили озорные нотки. — Надеюсь, что он вам понравится. Мне он нравится.
Наверное, сам по себе Эдвард был несерьезный и слишком ветреный. С такими людьми приятно общаться, но кроме забав и нелогичных поступков, ждать от них ничего не приходится. Взбредет ему в голову, и он дарит дорогие подарки незнакомой обычной девушке, взбредет что-то другое — он учудит и другое.
— А как Генри, мой старый друг?
— У него все хорошо. Жена и скоро родится ребенок.
— Видно, для него этот отбор все же стал судьбоносным.
— Я бы даже сказала роковым, — хмыкнула я.
Потом музыка прекратилась. А Эдвард, извинившись, оставил меня.
На тронное возвышение поднялся церемониймейстер громким голосом воскликнул:
— Его Императорское Величество, Эдвард Аирстрийский.
— Не может быть, — одними губами прошептала я.
И, чувствуя себя жестоко одураченной, смотрела, как Эдвард снимает маску и поднимается на платформу.
— Уважаемые господа и дамы, я рад, что вы наслаждаетесь этим вечером в моем дворце. Сегодня к нам прибыла правительница соседнего дружественного государства — королева Агата де Риаман. Прошу её подняться, чтобы каждый мог увидеть нашего уважаемого гостя.
Он смотрел на меня хитрым и словно извиняющимся взглядом, мол, ну так вышло, извини.
Я, выпрямив спину и стараясь сделать лицо наиболее равнодушным, направилась к императору. Мысленно я разрывала его на множество маленьких частей.
— Её Величество, Агата де Риаман. — завопил церемониймейстер.
Я поднялась на платформу и опустилась в реверансе в ответ на низкий поклон императора. Произошла встреча двух правителей.
Теперь император пригласил меня на танец, королевский танец. И танцевали мы одни под взглядами всех гостей, в центре зала. Я вслушивалась в громкую мелодичную музыку и старалась не ошибиться из-за волнения, которое до сих пор меня охватывало, когда на меня пристально смотрело столько людей. Серьезный недостаток для королевы, не так ли?
— Вы сердитесь на меня, Ваше Величество? — полушепотом спросил Эдвард.
Я посмотрела на него и подивилась этой разнице между тем человеком, с которым я танцевала до этого, и императором. Если Эдвард смешил и дурачился, то император выражал полное хладнокровие и серьезность, даже взгляд был иным, утратившим всю беззаботность.
И да, я сердилась. Это как нужно меня не уважать, чтобы так издеваться? Ведь он просто смеялся надо мной. Но он император, и каждое мое неверное слово по отношению к нему может стоить очень дорого для моего королевства, ведь, как ни хотелось мне признавать, но я не в выигрышном положении. Да и император мне представлялся таким чуждым эфемерным образом, с которым нужно быть предельно осторожной.
— Что вы, Ваше Императорское Величество, — спокойно отвечаю я, — как я могу на вас сердиться?
На Эдварда я сержусь. И сильно. Очень. Но Эдварда нет, есть император.
— Я специально организовал наше знакомство на балу, в более расслабленной и непринужденной обстановке без особых правил, четких границ этикета и следования рамкам переговоров. А вы теперь намерены все это возвести?
— Дело в том, что я была приглашена не на знакомство и налаживание близких дружественных отношений с императором, как с личностью. А на решение конкретного территориального вопроса.
— Завтра мы отправляемся к правителю этих земель, чтобы напрямую с ним побеседовать и узнать, к какому из наших государств он больше склоняется. Затем нас ждет множество заседаний и переговоров. И интересное наблюдение, что прибрежные земли ближе к столице моего государства, чем вашего.
— Действительно, только нельзя сказать, что это вам на пользу.
Император усмехнулся, в танце опуская меня к полу. Я не любила именно этот танец, потому что партнеру приходилось удерживать весь мой вес на одной руке. Пусть я и была худенькой, но все же это неловко. Хотя, скорее всего, одна я думала о таких пустяках.
Музыка танца стихла, но император не спешил выпускать моей руки.
— Сад — главная гордость этого дворца. — произнес он без единого оттенка на хвастовство, — не составите мне компанию?
А разве я могла ему отказать?
— С удовольствием, — кротко улыбнулась я.
Бальный зал выходил прямо в крытый сад, где уже гуляли многие гости. Необычно, здесь росли летние цветы, зеленели деревья, а за окнами падал снег. Я невольно коснулась веточек куста, чтобы убедиться, что они действительно живые, настоящие. И искренне улыбнулась. Как же я, оказывается, соскучилась по лету.
А потом заметила, что император внимательно наблюдает за мной. Я пожалела, что сняла маску, не так было бы видно, как розовеют щеки.
Я вспомнила, как Лилит, используя свое женское очарование, просто веревки вьет из влюбленного Рикла, когда ей что-то захочется. И, наверное, стоит расположить к себе этого императора. Я молодая и красивая, по идее, я могу очаровать молодых мужчин, чтобы заставить себя хотя бы уважать, если уж им так наплевать на мой авторитет?
Я поняла, насколько эта мысль опасна, насколько идея сама пагубна и ужасна, я попыталась отогнать эту мысль как можно дальше… Но мне ведь нужно добиться того, чтобы он мне уступил.
В любом случае лучше иметь в числе хороших знакомых императора соседнего государства.
— Значит, про политику мы сегодня разговаривать не будем? — с лукавой усмешкой спросила я. — Тогда давайте поговорим о каких-нибудь пустяках. Думаю, мне пока простительно о них разговаривать, как-никак я королева совсем недавно.
— Неужели вы считаете всех правителей чопорными и сухими, всегда серьезными, невозмутимыми?
Я взялась за локоть Эдварда, и мы неспешно пошли по дорожке, вымощенной из декоративных камешков.
— Думаю, они должны быть серьезны, да. Нельзя же быть беспечным, когда на тебе такая ответственность.
— Беспечным нельзя, соглашусь. — ответил Эдвард. — Иначе можно повторить судьбу Генри. Не сочтите меня бестактным, но мне все же хотелось узнать подробности об участи принца.
— Что ж, мне нечего скрывать. Я приказала женить Генри на собственной сестре и отправить в деревню. Все просто.