Практически сразу в дверь коротко постучались.
― Не трогайте принцессу, на ней не должно быть следов, ― раздался голос из-за двери. Серсея предположила, что это был Барсук, но входить мужчина почему-то не стал. ― А Вы, Ваша светлость, не пытайтесь с ними разговаривать. Они немы и ничего вам не скажут. А если будут плохо работать, то их накажут.
Последнее слово было протянуто будто с особым смыслом, и несмотря на то, что девчушки казались больше живыми игрушками, чем настоящими девочками, они втроём как-то синхронно вздрогнули. Серсея вздохнула: шансов уйти у неё пока не было, а если она не хочет, чтобы из-за её упрямства ещё и ребенка убили, то лучше просто молча дать «пингвинам» сделать свою работу.
Девочки оказались умелыми и ловкими, их пальчики почти неуловимо порхали по всей спине, расправляясь с застёжками, крючками и завязками на платье гораздо быстрее, чем её фрейлины. «Бывшие карманицы», ― почему-то решила Серсея, по-другому объяснить ловкость маленьких пальчиков она не смогла. Тогда понятно, почему «пингвины» такие ― жизнь в трущобах закалила маленьких бандиток, но лишила их языка. Поэтому им проще служить людям ― любым людям ― и быть в тепле и уюте, чем рисковать каждый раз потерять руки за воровство.
Её усадили в бадью и принялись намыливать. Самая младшая девчушка ― та, что ударила её ― подхватила одежду принцессы и сунула в другую бочку, принявшись стирать. Для того, чтобы доставать до бочки, ей пришлось встать на маленькую лестницу, и это внезапно повеселило Серсею. Замочив одежду, «пингвин» ловко соскочила с лестницы и бесшумно пошла в сторону выхода. Немного приоткрыв дверь, она юркнула в образовавшийся проход.
Сделав вдох, Серсея, сцепив зубы, ждала, пока «пингвинята» возьмутся отмывать покрывшуюся грязью и дорожной пылью кожу. Она пообещала себе, что всего лишь избавится от них, но когда из-под пыли и грязи ещё явственнее проступили ссадины и синяки, Серсея не сдержалась и выхватила мочалку, принявшись тереть собственное тело так, будто собиралась содрать с себя всю кожу живьём.
Возможно, именно это она и собиралась сделать. Девчушки смотрели на это молча, лишь старшая глядела с лёгким удивлением, а потом ― нечто, похожее на уважение промелькнуло в её глазах. Она поняла, что так похищенная принцесса высказывает своё упрямство, непокорность и протест к похитившим её, высказывает своё бесстрашие.
И, возможно, она лучше других понимала, что таким способом принцесса хотела смыть, уничтожить все следы трогавших её мужчин, следы, которые отказывались исчезать и с каждой секундой горели ещё ярче, словно насмехаясь и угрожая рассказать всему миру о её позоре. Закусывая губы, она теюёрла снова и снова, пока кожа болезненно не покраснела. Тогда старшая «пингвин» подкачала к ней и выхватила губку ― понятно, что если девушка так повредит себя, по шее получат девчушки.
Где-то совсем рядом упала лежавшая расчёска ― это вернулась другая девчушка, со стопкой чистой одежды. Девчушки решили вымыть ей голову. Они старательно намылили их, подождали пару минут, ловкими и сильными пальцами массируя кожу головы, а потом, придерживая Серсею за плечи, опустили её в воду, аккуратно промывая золотистые пряди.
Платье ей выдали серебристое, с подбитым мехом воротником, но Серсея посмотрела на всё это с лёгким презрением и даже отвращением. Выбора у неё, конечно, не было, но никто не мог заставить её прекратить ненавидеть. Кроме того, она сделала себе пометку ― одежда была дорогая, как и те вещи, что были на наёмниках. Кто-то был очень и очень небедным.
Волосы принцессе собирали в косы и укладывали на голове «корзинкой», когда в дверь постучались. Серсея дёрнулась, как от удара.
― Господин приехал, ― сказал Барсук из-за двери. ― Ведите её.
Без всяких лишних слов девушку подхватили за локти и подняли. Серсея раздражённо зашипела, вырвалась из чужих рук и сама вышла из комнаты. Глубоко вздохнув, она сложила руки на груди и, гордо подняв голову, направилась вслед за человеком в маске. Собрав всё своё достоинство и честь, Серсея шла так, будто совершала прогулку по коридорам дворца, а не была в плену.
Её провели недалеко по коридору и знаком пригласили войти в приоткрытую дверь, и девушка повиновалась. Яркий свет ― куда ярче, чем в комнате, где её мыли ― на несколько секунд ослепил принцессу, однако она быстро взяла себя в руки и открыла глаза. В комнате было жарко натоплено, Серсее почти сразу стало душно. Тут не было кровати, лишь какой-то маленький диванчик с накиданными на него подушками, камин, много канделябров и большой рабочий стол, сейчас, впрочем, свободный от разных бумаг, лишь какие-то ручки лежали на нём ― видимо, похитители не решили нужным разобрать завалы мелкой рабочие ерунды.
Похитители, между прочим, были уже рядом с ней. Барсук застыл позади неё, но Серсея, казалось, лопатками ощущала его взгляд. Тигр тоже был здесь, принцесса могла рассмотреть его лучше ― невысокий, с зачесанными назад тёмными волосами, тронутыми сединой. Серсея отметила это, но, конечно, намного важнее был тот, что стоял, опираясь на стол, и смотрел прямо на неё ― Человек в маске Льва. Он был широкоплечим и высоким, но больше Серсея ничего сказать не могла ― его волосы были спрятаны под капюшоном чёрной, как и у его людей, одежды, всё из той же прекрасной дорогой ткани.
Увидев её, Лев тут же подорвался с места и прошествовал к ней, широко расставив руки, будто собираясь обнять.
― Ваша светлость! ― воскликнул он. ― Вы не представляете, как я рад нашей встречи.
― Не могу ответить тем же, ― спокойно, насколько это было возможно, но едко проговорила принцесса. Она понимала, что шансы выбраться у неё отсюда были минимальными, и оставалось только надеяться, что кто-то найдет её «хлебные крошки». Лев же внезапно схватил её за руку, ласково погладив запястье, и на несколько секунд лишив Серсею дара речи. ― Могу я узнать, зачем меня похитили? ― наконец выдала она.
― Называйте это не похищением, а неожиданной прогулкой, ― усмехнулся Лев, подталкивая её вперед. Серсея сделала несколько шагов, чтобы не упасть и увидела два небольших кресла у стола. Вырвав руку, она аккуратно присела на одно из них, краем глаза пытаясь понять, что есть на столе и чем можно обороняться в случае чего.
― И почему же меня вывели на эту… прогулку?
― Всё просто, ― заявил Лев, присаживаясь напротив неё. Человек-Тигр замер позади него, Барсук ― за её спиной. ― Я хочу на Вас жениться.
Серсея испустила непонятный смешок, даже позабыв, где она находится. Она повторила эти слова ещё раз, потом пробормотала их вполголоса, будто искренне считая, что похищение и страх немного повредили её рассудок, и она не поняла значение слов. Но судя по абсолютно спокойным позам похитителей, принцесса ошиблась.
― Что? ― переспросила она шёпотом, вместе с тем чувствуя, как гнев загорается в ней, подобно огню в керосиновой лампе.
― Любимая дочь короля Генриха, любимая дочь королевы Екатерины. Богатая, умная, красивая. За маской не увидите, но я тоже неплох собой, состоятелен, и, думаю, не глуп. Так почему нет?
Наверное, действительно не глуп, раз сумел её похитить.
Она услышала, как позади неё кто-то резко выдохнул. Обернувшись, она увидела, как Барсук сжал запястье одной руки другой, и судя по напряжению, что мгновенно сковало мужчину, он был удивлен. Или разозлён. Неужели, не знал, кто на такая?
Но стоило сейчас думать о другом. Серсея обычно быстро просчитывала каждое слово своего оппонента, цепляла малейшие слова, изменения в речи и голосе, чтобы понять, что чувствует человек, врёт он или нет. И сейчас её разум быстро выстроил логическую цепочку.
― Чтобы сделать обо мне такие выводы стоит быть приближенным ко двору, ведь, насколько я знаю, за его пределами меня скорее считают эгоистичной, самовлюблённой, хитрой богачкой, ― Лев хмыкнул. Серсея глянула на него с прищуром. ― Так почему же не прийти просить моей руки у моего отца, м?
― Вы бы мне отказали, ― спокойно сказал мужчина, пожав плечами. ― К Вам сватаются с тех пор, как Вам исполнилось тринадцать лет.