Раньше, чем к ней бы бросились врачи и лекари, без устали дежурящие у её кровати, она снова заснула. В этот раз ― крепко и без сновидений, спокойно. Так, как не спала, казалось, уже вечность.
***
Она не приходила в себя три дня, потерявшись среди простынь и одеял на своей кровати. Нострадамус говорил, что так её сознание пытается справиться с тем, что пережило тело ― Серсея была ещё таким ребенком, поэтому физическое насилие, пусть и краткое, и не завершившееся изнасилование её напугали. Напугали настолько, что разум предпочёл усыпить тело, вести его в состояние комы, чтобы исцелить и не терзать почем зря принцессу.
Во сне она могла спастись и проснуться, когда больно не будет. Когда она сможет двигать руками, безболезненно двигаться и осмыслить произошедшее. После этого сна Серсея должна была проснуться здоровой. Сам Нострадамус уже начал верить в лучшее, наблюдая день за днем, как заживают следы насилия на теле Серсеи.
Прошло всего три дня, и липкая темнота наконец её отпустила. Серсея проснулась на рассвете, чувствуя тёплые лучи на своём лице, холод чистых покрывал, аромат, который всегда был в её комнате, и запах самой себя. Чистый и свежий, запах винограда и пшеницы. Серсея смотрела в потолок своей спальни, а потом глубоко вдохнула ― она была дома.
Сначала, конечно, к ней пришёл Нострадамус. Он спрашивал, как она себя чувствует, болит ли что-то, осматривал её. Прорицатель с легким удовольствием заметил, что лицо Серсеи стало более расслабленным, чем во время её длительного сна. Некоторые синяки уже успели сойти, и принцесса даже нашла силы на лёгкую, благодарную улыбку, сказав:
― Вы и правда творите чудеса, Нострадамус.
Прорицатель успел только поменять повязки на её руках, когда в комнату влетели родители. Екатерина тут же бросилась к ней, намереваясь сжать в объятьях, но Нострадамус остановил её ― ребра принцессы всё ещё заживали, да и не все раны сошли, поэтому лучше пока быть осторожными. Прикосновения Екатерины были мягкими и аккуратными, она присела рядом с дочерью, глубоко вдыхая родной и любимый запах.
Король и королева повторили вопросы Нострадамуса, только были куда более дотошными. Серсея с улыбкой заверила, что всё было хорошо, и с удивлением поняла, что всё действительно было неплохо. Она была жива и чиста, можно было жить дальше, забыв об ужасе.
Но, как выяснилось, это было не так просто. Когда первые эмоции схлынули, правители Франции вернулись в лучины холодных и расчётливых людей, которым было интересно наказать тех, кто так поступил с представителем правящей семьи. У Серсеи выпросили всё ― не менее дотошно, чем о её здоровье. Она описала людей, которые её похитили, особенности речи ― акценты и прочую ерунду ― одежду. Девушка с гордостью отметила, как довольна Екатерина тем, что Серсея выискивала и запомнила многие мелочи.
Правда, её бравада длилась недолго ― Генрих сообщил, что «главные действующие лица», то есть человек под маской льва и барсука, ушли. Видимо, пойдя обрабатывать раненную руку, они услышали шум битвы и скрылись. Да и взяли только часть наёмников ― те, что были у дома, около десяти. Большая часть была убита, а трое выживших погибли под пытками, но так ничего и не сказали. И ни одного наёмника в маске животных, кроме убитого Нострадамусом лиса. Насколько могла судить сама принцесса, эти люди прибыли со львом, и неизвестно, насколько они были посвящены в эти дела. Наёмники в масках ушли.
Это было проблемой, но Екатерина и Генрих пообещали исправить недоразумение. Все, кто виновен, понесут соответствующее наказание. Поэтому Серсея не волновалась на этот счёт, давая себе небольшую поблажку ― она разберется с этим позже, когда отдохнет.
Франциск навестил сестру вечером и пришёл не один ― он привёл к ней детей. Маленькие Карл, Генрих, малышка Марго, даже маленького Эркюля принесли. Сначала они смущались, потом осмелели – младшие братья и сёстры Серсеи ползали по кровати рядом с ней, наслаждаясь общением со старшей сестрой, пока сам Франциск сидел в ногах Серсеи и смотрел на неё с полуулыбкой. Двухлетнего Эркюля Серсея покачивала на руках, Марго пристроилась с ней на подушках, и они с братьями рассказывали ей о том, что происходило и происходит в замке. Рассказывали, как были напуганы, когда её не вернули в замок, как был зол отец. Серсея смеялась, целуя малышей в макушки, и выглядела абсолютно счастливой. Даже если ребра ещё болели, а правой рукой было сложно двигать.
Мария пришла следующим утром. Они выпили вместе чаю, и Серсея была благодарна королеве Шотландии, что та не выспрашивала о самочувствии, а лишь вела какую-то лёгкую, непринужденную беседу. Валуа помнила, как Мария приходила к ней и плакала над её кроватью, но не стала спрашивать ― не было гарантией, что это не было лишь сном или галлюцинацией. В любом случае, общество Марии было приятным, и Серсея была рада, что её навестили.
Королева Шотландии, немного посомневавшись, перед самым уходом смущённо преподнесла подарок. Статуэтку красивого коня, встающего на дыбы, размером где-то с ладонь.
― Он из бирюзы, ― сказала Мария. ― Говорят, в этом драгоценном камне есть исцеляющие свойства.
Это было трогательно, что Серсея позволила Марии аккуратно обнять себя. Потом девушка продемонстрировала эту вещь Нострадамусу, который по-прежнему приходил к ней утром и вечером, проверяя самочувствие. Прорицатель усмехнулся, но коня одобрил.
― Говорят, бирюза обладает силой защищать носителя от травм при падении, в основном с лошади; либо от падения со зданий или в пропасть. Именно поэтому Карл Пятый и получил от своего шута остроумный ответ: вряд ли после падения с высокого здания его властелин остался бы жив, даже имея кольцо с бирюзой, ― прорицатель усмехнулся и покачал головой. ― Но вот от других неприятностей бирюза действительно защищает. Бирюза делает человека сильным и выносливым, гармонизирует его, укрепляет здоровье.
И, кто знает, может в этом камне действительно были какие-то магические свойства, потому что спустя два дня после пробуждения Серсея натянула маску королевского величия, и все в замке шептались о том, что королевская кобра вновь стала такой, какой была до своего похищения ― ордой и недоступной, холодной и праведной. Будто и не было этого ужасного дня, в который ей чуть не переломали все кости.
Она так и сказала Франциску, когда он пришел навестить её уже без младших братьев и сестры. Опираясь на плечо любимого брата, Серсея усмехнулась:
― Это был всего лишь один день, Франциск. Меня не изнасиловали. Мне хотели вырвать сердце, но я вернулась.
Франциск усмехнулся, поглаживая сестру по волосам, слушая её мерное дыхание. Им было комфортно сидеть просто так, рядом, плечом к плечу, наслаждаться присутствием друг друга и знать, что с некровным близнецом всё хорошо.
― Это было ужасно, ― сказал дофин шёпотом, поцеловав Серсею в макушку. ― Ты права, это был лишь один день, но он… У меня будто сердце вырвали из груди.
Чтобы ободрить сестру, Франциск принёс ей подарок ― голубую тёплую шаль из самой дорогой ткани, которую он только смог найти. На этой ткани была вышита большая, золотая лилия ― символ королевской власти. Она была теплой и мягкой, Серсее она сразу понравилась. Франциск был рад, что угодил ей.
Жизнь вошла в свою колею достаточно быстро, весь дворец вздохнул от облегчения, когда принцесса пришла в себя. Передвигаться по замку она всё ещё не решалась, зато по своей комнате бодро вышагивала и уже не просила фрейлин подать ей ту или иную вещь. Все эти два дня, что она не вставала с кровати, вокруг неё роились все девушки, что были в её распоряжение. Теперь же осталась одна Камила, и в комнате стало даже просторнее и тише.
Вечером начался сильный дождь. Серсея с удовольствием постояла под тёплыми каплями, наслаждаясь дождём. Камила, которая топила камин в комнате и перенаправляла кровать, бросала на свою госпожу быстрые взгляды, будто всерьёз опасалась, что принцесса сейчас спрыгнет вниз с балкона. Но Серсея, вопреки волнениям своей фрейлины, пребывала в хорошем настроение. Или не настолько плохом, чтобы сводить счеты с жизнью; принцесса вообще считала, что не способна свести счёты с жизнью, от родителей ей досталась удивительная живучесть, необыкновенное желание цепляться за свою жизнь. Однако король и королева запретили оставлять принцессу одну, поэтому одна фрейлина всё время находилась рядом с госпожой.