— Ты не хочешь выйти со мной в сад? — спросила Екатерина. — Проверим, как всё украсили к приезду Марии.
Событие обещало быть громким и даже могло затмить свадьбу Елизаветы, старшей дочери Екатерины, что тоже не добавляло радости королеве.
— Хорошо, — согласилась Серсея, поправляя волосы, потому что Екатерина ненавидела неряшливость. — Я как раз хотела собрать розы в свою комнату.
Королева кивнула, и вот они уже вдвоём направились в зал. За ними бесшумно, как тени, скользили фрейлины.
— Приезд Марии так взбудоражил дворец, — сказала Серсея, спускаясь вниз по лестнице. Сегодня она была как никогда красивой: зелёное платье с широкими рукавами делало её похожую на редкую золотистую розу. Она была молода и красива, статная и величавая.
— Едет не кто-то, а королева Шотландии, — заметила Екатерина на её фразу. — Возможно, будущая королева Франции.
— Возможно? — переспросила Серсея.
— Возможно, — уклончиво ответила Екатерина, но большего и не понадобилось. По хитро прищуренным зелёным глазам, королева поняла, что Серсее было ясно, что имела в виду мачеха. Она в полной мере видела всю картину, что будет происходит с приездом Марии, и Екатерина была уверена, что любимая дочь Генриха сможет ещё сыграть в этом роль.
Когда Екатерина поправила несколько, по её мнению, неудачно развешанных флагов, отдала приказы поставить ещё немного украшений то тут, то там, Серсея велела своим служанкам нарвать букет красных роз и отнести в её комнату. Девушка обожала цветы и могла долго прогуливаться по шикарному саду двора. Прекрасная, молодая и цветущая, как и цветы.
Сложно было сказать почему, но именно Серсея была для Екатерины самой… удачливой, что ли. Несмотря на возраст, её ещё не выдали замуж, и королева упорно держала при себе падчерицу, которая, собственно, и не выявляла желание связать свою жизнь с каким-то мужчиной. Серсея была идеальной, по-другому Екатерина не могла сказать. Серсея не была капризной, как Клод, не играла на нервах мачехи, была тихой, скромной и послушной. Она не была мальчиком, а значит, не могла быть использована против Франциска. И хотя многие характеризовали Серсею как тихую, пусть и яркую мышь, — королеве она всегда представлялась змеей (однажды она услышала о ней ― королевская кобра). И это, вероятно, было правдой. Серсея не раз узнавала новости быстрее остальных, но не неслась сломя голову сообщать о них Екатерине, а подыскивала момент и сообщала вовремя и спокойно, так, чтобы никто её не заподозрил.
И хотя она была коброй, Екатерина никогда не мыслила о том, что Серсея могла предать её. Это было ещё одной причиной, почему воспитанницу считали любимицей ― Екатерина и вправду дала ей очень многое, это было гарантом будущем Серсеи, а хитрая и расчетливая натура девушки ― которая, казалось, впитала вместе с фамилией Медичи ― не позволило «укусить руки кормящего».
Да и поведением Серсея отличалась от всех детей, походя, разве что, на Франциска. Порой родные сыновья и дочери рвались к ней, ожидая внимание королевы-матери, а Серсея спокойно ждала, когда та сама придёт, зная, что это произойдет скорее рано, чем поздно.
Особенно ярко Екатерина помнила один момент из детства. Серсея и Франциск часто играли вместе, особенно когда королева была беременна ― а после первой беременности она рожала снова и снова ― и как-то, будучи уже на солидном сроке, она зашла в детскую. Франциск, едва она появилась на пороге детской, улыбнулся, метнулся к ней и прижался к материнской юбке; Серсея играла в куклы и не обращала на Екатерину внимание. Одно время она заменяла детьми пустоту в сердце от холодности Генриха, и когда их не пускали к ней, Франциск рвался, а Серсея проявляла выдержку и спокойствие.
Воспитанница обратила внимание на королеву только тогда, когда та подошла к ней и положила руку на плечо; сердце королевы заныло неожиданно остро. Серсея так и не проявляла интереса к редкому визиту мачехи… Пока она не наклонилась и не положила ладонь на её маленькое плечо. Тогда Серсея подняла на неё серьёзные, зелёные глазки и спокойно поприветствовала. Со стороны могло показаться, что золотоволосой принцессе всё равно. Но мгновенно отложенные новые куклы сказали намного больше, и тогда Екатерина вспомнила, почему считала её самой похожей на неё. И тогда, и всегда. С возрастом Серсея стала почти неустанно следовать за Екатериной во всех её делах.
Фамилия ди Медичи сделал Серсею ближе к мачехе, чем все могли представить.
― Ты собрала букет? ― окликнула её Екатерина. Серсея оторвалась от созерцания цветов и кивнула. ― Тогда поспешим. Надо показать всё величие Франции королеве Марии.
― Она росла в монастыре, ― с неясным смешком проговорила Серсея. ― Я уверена, её впечатлит одна парадная лестница.
― Да, королева из монастыря, ― усмехнулась королева, а Серсея только улыбнулась.
В коридоре, когда Екатерина напомнила о том, что хотела бы видеть Серсею в красном, из тёмной ниши к ним подошёл Нострадамус. Екатерина, привыкшая к неожиданным появлениям своего предсказателя, даже не дрогнула, спокойно договорила предложение и посмотрела на мужчину, а Серсея вздрогнула от резкого появления.
― Королева Екатерина, ― поздоровался прорицатель, слегка поклонившись. ― Леди Серсея.
― Добрый день, Нострадамус, ― ответила Серсея, сжимая своё запястье и ругая себя за то, что всё ещё не могла избавиться от детского страха пугаться, когда к ней кто-то подходил неожиданно или со спины; некоторые придворные даже шептали, что она ведьма, ведь они не любят, когда к ним подходят со спины. ― С вашего позволения, мама, я пойду готовиться к сегодняшней свадьбе, ― Екатерина кивком отпустила Серсею, и та перевела взгляд на мужчину. ― Нострадамус.
Он кивнул ей на прощание, и принцесса, в окружении своих фрейлин, неспешно удалилась. Королева и предсказатель ещё какое-то время смотрели ей в след. Запах вина и свежей травы, запах винограда и пшеницы, что может быть лучше? Ничего.
― Пойдём, ответишь на пару моих вопросов, пока есть время, ― приказала Екатерина и направилась к своим покоям. Нострадамус, бросив последний взгляд на скрывшуюся за поворотом Серсею, направился за королевой.
***
Мария была рада встретиться со своими подругами ― Кенной, Лолой, Грир и Эйли. Они приехали ради неё в такую даль, оставив дом и семьи, её фрейлины, её самые близкие друзья. Мария почти не жила в Шотландии, даже язык своей страны знала плохо, и всё же была рада, что здесь, в не менее чужой Франции, был кто-то родной и знакомый.
Наговориться девушкам не дали ― им навстречу уже спешил король с, как объяснила Кенна, своей фавориткой Дианой де Пуатье и бастардом Башем. Мария усмехнулась: Кенна была ловкой и уже успела вынюхать всё, что происходит при французском дворце, хотя бы поверхностно.
― А где королева Екатерина? ― спросила Лола.
― Её ещё ждут, ― тут же ответила Кенна.
Кенна родилась очень привилегированной, происходила из хорошей семьи и имела титул. Она очень амбициозна и знает, чего хочет. Она была верной, но Мария знала, что подруга может быть эгоистичной, а иногда и неадекватной. Лола, так же, как и Кенна, происходила из знатной семьи. Лола храбрая, но очень упряма и может быть немного груба. Она верна своей молодой королеве и имеет глубокий заботливый характер о ней. Она всегда старалась поступать правильно, но не всегда это делать получается.
Грир была богата, но она не благородного происхождения и не имеет титула, однако, поскольку их шахты заканчиваются, потенциал будущего богатства уменьшается. Грир была отправлена во Францию с Марией в надежде выйти замуж, заполучив богатство и власть. Это очень смущает Грир. Она может быть мягкой и немного сдержанной, но иногда она дает волю своим эмоциям. Для незнакомцев может показаться холодной и пренебрежительной, но это, вероятно, чтобы скрыть тот факт, что она чувствует себя неготовой для того, чтобы выйти замуж ради титула. Она очень предана своей королеве и семье, посвятив им свою жизнь.
И Эйли. Наверное, самая младшая среди фрейлин была любимицей своих подруг. Её семья владеет нижней половиной Шотландии, и Эйли была самой образованной среди всех, говорящей на нескольких языках, включая латинский и итальянский.