Но было ли этого достаточно?
Дверь неожиданно открылась, и Серсея, столь внезапно выдернутая из собственных размышлений, посмотрела на вошедшего мужа, а повитуха встала, спокойно поклонившись, пробормотав сбивчивое «Милорд».
Нострадамус озадачено кивнул ей и перевёл взгляд на жену.
― Всё хорошо? ― спросил он, и Серсея улыбнулась в ответ, чтобы смягчить волнение в карих мужских глазах.
― Я хотела принять ванну с эфирными маслами, уточнила, можно ли мне.
― Я заверила миледи, что всё хорошо. С Вашего позволения, ― быстро промолвила Жанна и, поклонившись, вышла из комнаты.
Сезар в колыбельной вскинулся, и принцесса подошла к нему, чтобы взять. Вопреки словам Екатерины, она знала, как Нострадамус любит видеть её с сыном на руках. Серсея подошла к мужу и взяла его за руку одной рукой. Сезар на её руках беззубой улыбкой поприветствовал отца. Нострадамус подался вперёд, привычно наклоняясь к жене, и поцеловал её в лоб, а потом поцеловал в щёку сына. Сезар зафыркал из-за колючей бороды.
― Екатерина начала обстраивать детскую для Сезара. Она такая чудная. Пойдём, посмотрим. Сезар может переехать туда через года или два, но готовят её уже сейчас, ― Серсея прошла совсем немного и толкнула соседнюю к ним дверь. Нострадамус стал рассматривать светлую комнату, с мебелью из тёмного дерева, бархат на стенах и на окнах. Комната нуждалась в доработке, но через несколько месяцев мальчик уже смог бы жить здесь. ― Екатерина предложила прорубить дверь между нашей комнатой и его, но я пока не дала согласие. Когда он вырастет, у нас должно быть личное пространство. Тебе нравится?
― Чудесная комната, ― согласился Нострадамус. Серсея улыбнулась. Сезар на её руках что-то довольно вскрикнул. Захваченная этой мыслью, она посмотрела на сына – маленький Нострдам больше не спал, он глядел на неё внимательным, совсем не детским взглядом, будто оценивая и о чём-то размышляя. А потом он вдруг протянул к её груди, где лихорадочно билось сердце, пухлую ручку с малюсенькими пальчиками, и Серсея поняла: она приняла верное решение, и сын поддержал его.
***
Не имея вариантов, Серсея направилась к Екатерине ближе к вечеру, чтобы оставить там Сезара и подготовить саму себя. В своё время Екатерина родила десять детей, и между ними была весьма малая разница в возрасте, она уж точно знала, как вернуть супруга в постель. Серсее для этого и не надо было больно стараться, но… но принцесса хотела почувствовать себя прежней. Она хотела верить в собственную красоту.
Екатерина подошла к этому вопросу со всей ответственностью. Она подошла к своим шкафчикам и распахнула двери.
― Ванна с эфирными маслами? Хорошая идея. Тогда сейчас подберём какие-то запахи.
― Что это? ― удивлённо спросила Серсея, замечая едва ли не полсотни бутылочек, скляночек и порошков. Сезар лежал в колыбели, которую принесли специально для внука королевы, и теребил материнские пальцы.
― Спрашиваешь так, будто ты не моя дочь, ― фыркнула Екатерина и спокойно произнесла: ― Природные афродизиаки.
― Мама!
― Молчи, ещё спасибо скажешь, ― отмахнулась Екатерина. ― Это не для него, а для тебя. Чтобы ты чувствовала себя спокойнее и раскрепощёнее. А теперь запоминай: попроси свою фрейлину сделать тебе напиток из свежевыжатого сока алоэ с ложкой мёда. Получится чудесный напиток, выпей, а потом иди в ванную. В комнате должно быть тепло, чтобы ароматические свечи сработали как надо. Так эфирные масла в них наиболее полно раскроют свои энергетические и целебные свойства.
― Свечи? ― переспросила Серсея. Сезар попытался засунуть кулак в рот, и Серсея отвлеклась, чтобы предотвратить это.
― Конечно, а как без них. Думаю, запах иланг-иланга подойдёт для комнаты. Только не переборщи, три свечи рядом с кроватью, не больше. Дальше, ароматизация спального белья.
― Смеётесь? ― невесело спросила принцесса, потирая шею.
― Спасаю твою сексуальную жизнь, ― не моргнув, ответила королева, не отвлекаясь и продолжая копаться в своих шкафчиках. ― Пусть это будет бергамот. Побрызгай на простыни, смешай воду с капельками масла. Теперь слушай дальше: как примешь ванну за полчаса до свидания, возьми себе запах роз, чтобы кожа приобрела притягательный аромат. Температура воды – не выше сорока градусов, эфирные масла предварительно нужно развести. Для обольщения: нанеси эфирных масел на тело на пульсирующие точки, одна капля эфирного масла на пять капель базового масла. Запомнила?
Серсея кивнула и с облегчением поняла, что хотя бы не покраснела.
― Вот и чудно. Вперёд, отправляйся обольщать своего мужа, ― Екатерина позвала фрейлин, всучила им выбранные бутылочки, и с чувством полного удовлетворения и с ярко написанным удовольствием на лице подошла к колыбели и склонилась над Сезаром, который довольно запыхтел, увидев её. ― А я займусь дорогим внуком.
***
Серсея расчёсывала длинные, пышные золотистые волосы, что укрывали её плечи, точно шаль, когда Нострадамус вернулся в комнату. Она не чувствовала себя так хорошо уже долгое время, но теперь, после горячей ванны с маслами и всеми необходимыми процедурами, она словно заново родилась.
― Где Сезар? ― спросил Нострадамус удивлённо, не заметив колыбели.
― Екатерина его забрала в свои покои, ― Серсея прикрыла рот и хихикнула. ― Бабушка хочет побыть со своим внуком.
Она была безупречна – благоухающая свежими духами и соблазнительная в полупрозрачных на пышной груди кружевах, цветущая и подчёркнуто невинная. И всё же что-то её смущало, заставляя вновь и вновь поправлять платье и терзать прическу.
― Она не злится, когда ты называешь её бабушкой? ― Серсея усмехнулась, покачала головой и вдруг решительно приблизилась к нему, обняв за шею, горячо дыша в ухо. Волосы на затылке прорицателя встали дыбом. ― Что ты делаешь?
― Хочу провести время со своим мужем, ― буквально мурлыкнула женщина ему в ухо, расстёгивая застежки одежды.
― После родов… Разве можно? ― Нострадамус почти гордился тем, что на секунду смог преодолеть вечно бушевавшее внутри желание в отношение жены и решительно отстраниться, но Серсея вцепилась ногтями ему в плечи, заставляя оставаться на месте. Глаза её сверкнули, как у рассерженной кошки.
― Повитухи сказали, что можно. Нострадамус, не смей отказывать мне, ― зашипела она, возвращаясь в уже привычную и родную лучину властной королевской кобры.
― Я спрашиваю это ради твоего блага, ― будто оскорблённо пробормотал Нострадамус, прикрыв глаза и ощущая, как она влажно целует его в шею, плечи и ключицы, видневшиеся из-под наполовину распахнутой одежды, водит ладонями по груди и спускается ниже. ― Не сомневайся в моих чувствах, ― только и смог добавить он. Жажда обладать успешно туманила рассудок, тело требовало отбросить никому не нужные размышления и сполна насладиться разгоряченной и готовой на всё женщиной рядом.
― Я хочу тебя, ― честно призналась Серсея. Это было правдой, самой что ни на есть настоящей. Принцесса с каждым днём всё больше убеждалась, что и сама хотела бы вновь испытать страсть, от которой невозможно вздохнуть, удовольствие, после которого трудно ходить, любви, которая приходила к ней только в супружеской кровати. Она была женщиной. Изголодавшейся по мужу женщиной.
Он взялся за её грудь, упиваясь мягкостью и чувствительностью. Серсея задохнулась от удовольствия, вцепилась в застёжку его рубашки, и в следующую секунду Нострадамус укладывал жену на кровать, задирая подол её ночного платья.
Она застонала, когда он погладил выглядывавшее из-под платья бедро, и Нострадамус инстинктивно подался вперед, целуя жену, чувствуя, как её маленькие ладони быстро-быстро расстёгивают его одежду, а потом поспешно стягивают рубашку вниз, будто боясь, что он передумает. Глаза Серсеи блаженно закатились, как только он рванул в стороны лиф её платья, отрывая застёжки и крючки. Столь любимая им пышная грудь оказалась прикрыта ещё и сорочкой, которую мужчина также просто разодрал на теле жены.
Сегодня ему не хотелось нежности, робких поцелуев и щемящих объятий – ему хотелось видеть эту женщину голой под собой, стонущей и умоляющей, в той самой кровати, где они зачали сына.