Еще пару часов назад его последние слова больно задели бы юную королеву, но сейчас она была уже другой. И знала, что счастье в браке зависит от многих вещей, а жизнь не всегда похожа на волшебную сказку.
Это как в скачках – можно любить лошадей до самозабвения, но нельзя научиться верховой езде, не вылетев пару раз из седла.
– Ты родишь ребенка, когда придет время, – добавил муж, касаясь ее губ. – А пока, как там будет по-английски? Мы немного развлечемся.
ЭПИЛОГ
Миллисента усвоила на горьком опыте, что дети не появляются по приказу, как клубника в меню королевского завтрака. Прошел еще год, прежде чем они с Джанферро торжественно выбросили злополучные пилюли, из-за которых было пролито немало слез.
За этот год молодые люди поняли, что значит быть мужем и женой. И что значит любить. Однако драгоценное знание далось им легче, чем предполагал Джанферро. Отказавшись раз и навсегда от внутренних ограничений, он погрузился в океан новых чувств и впечатлений с восторгом новообращенного.
Милли продолжила заниматься изучением языков, но уже во дворце. Кроме того, они говорили с мужем по-французски и по-испански, а с Алессо – по-итальянски. Помогало и то, что ее юные племянники владели всеми языками, принятыми в Мардивино.
Королеве удалось подружиться со своими золовками и заставить их забыть о социальном различии. Молодые женщины с радостью включили высокопоставленную подругу в свой семейный круг. Следом за женой и король смог лучше узнать своих родных братьев. Их отношения стали такими же теплыми и открытыми, как в детстве.
Все была хорошо, за исключением самого главного – беременность никак не наступала. Несколько месяцев прошли в тревожном ожидании, и Милли уже начала отчаиваться. Она не рисковала заговаривать на эту тему ни с кем из близких, чтобы не предавать проблему огласке, и боялась обращаться к придворному лекарю – а вдруг тот подтвердит самые страшные опасения?
– Почему ты нахмурилась, дорогая? – спросил как-то вечером Джанферро, когда они одевались к ужину.
Милли давно уже пообещала себе, что не будет уходить от ответственности и всегда будет смотреть правде в глаза, но заговорить о своих подозрениях было слишком тяжело.
– Я до сих пор не беременна, – с болью ответила она.
– Я так и понял.
Миллисента с удивлением увидела лукавый блеск в глазах мужа.
– Послушай, Джанферро, что, если я…
– …не сможешь иметь ребенка?
– Да! – Она выронила расческу из дрожащих рук. – Тогда тебе придется развестись со мной.
– Милли, прекрати, – мягко попросил он.
– Но ведь это так!
– Сколько времени прошло?
– Почти четыре месяца! – простонала она, в бешенстве от беспечности супруга, который едва сдерживал улыбку.
– Ну-ка, давай посмотрим, что там написано в твоей книге? Не стоит волноваться, если беременность не наступает в течение как минимум года. А лучше не беспокоиться вообще и принимать ситуацию так, как есть, – добавил он уже более серьезно.
Миллисента всхлипнула. Она и не догадывалась, что муж обратил внимание на сугубо научное издание на ее столике.
– Но почему тебя-то это не беспокоит?
– Потому что нам хорошо вместе, – просто ответил он.
– Ты действительно так считаешь? – тихо спросила Милли.
– Конечно, дорогая! А сейчас давай посмотрим на проекты новой статуи.
Миллисента подошла к мужу, положила голову ему на плечо и взглянула на рисунки, разложенные на столе.
– О, Джанферро, – восторженно выдохнула девушка, – они все очень красивые!
– Ты так думаешь? – переспросил он с довольной улыбкой.
Король вместе с двумя братьями решили, что давно пора установить памятник их матери. Они дали заказ одному из самых престижных мардивинских скульпторов, которому эта работа должна была принести не только славу, но и хорошие деньги. Статую планировали возвести на живописной окраине столицы, на фоне великолепных ландшафтных садов, небольшого озера и фонтана с хрустально чистой водой. Место идеально подходило для семейных пикников, детям здесь было где поиграть, а влюбленные устраивали свидания среди реликтовых деревьев и кустарников.
Полгода спустя, прекрасным весенним днем, состоялось торжественное открытие памятника. Солнце ярко светило. Милли и ее золовки, не скрывая гордости и нежности, наблюдали, как их мужья почтительно склонились перед мраморной статуей своей матери. Принц Николо, принц Гвидо и Его Величество король Джанферро.
После церемонии трое мужчин направились к площадке, где сидели их жены. В это время Элла с тревогой наклонилась к королеве и взяла ее за руку.