Сейчас же мне в самом деле было до безумия хорошо. Это место исцеляло меня и мое сердце. Слушая шум обрушивающейся вниз воды, временами перерастающей в гул, я дышала полной грудью.
От воздуха начинала кружиться голова, поэтому я просто упала назад, раскинув руки. Зигвальд последовал моему примеру.
– Даже не представляю, как это выглядит со стороны, – пробормотал он.
– Что?
– Кто. Мы.
– Ты выглядишь счастливым.
– Правда? – кажется, он искренне изумился.
– Правда. Как ты меня нашел?
– Ты же сама рассказала про место, куда убегала, когда хотела побыть одна. Когда твоя мама постучалась ко мне и сказала, что ты пропала, я сразу подумал про Синуанские водопады.
Честно, я вообще не думала, что он это запомнил.
– У вас хорошая память, ваша светлость.
– У тебя.
Зигвальд повернулся на бок и снова коснулся моего лица пальцами, а в следующее же мгновение моих губ губами. Пощечина получилась настолько звонкой, что опешили даже поющие птицы, я подскочила с такой ловкостью, какой за собой не подозревала. Зигвальд вскочил следом, на его лице алел отпечаток моей ладони.
– Что вы творите?! – выдохнула я.
– Алисия, я подумал…
– Если бы вы подумали, вы бы не стали меня целовать!
Вспышка золотой магии явила в мир Эдера, который недовольно зарычал и забил хвостом.
– Спокойно! – Зигвальд поднял руки. – Алисия, я просто не так вас понял…
– Теперь бы еще понять, как это понимать мне.
Я икнула. Эдер рыкнул. Зигвальд хрустнул. То есть хрустнуло что-то под его ботинком, когда он повернулся, а следом за ним и я. Чтобы увидеть злющего, как армия Претемного, Райнхарта.
Принесла же нелегкая! Причем судя по его виду, именно нелегкая и принесла, или гъердова армия. Выглядит он так, будто… я даже не представляю, что с ним могло случиться, чтобы Райнхарт выглядел так! Похоже, Зигвальд был прав, и у меня творческий кризис.
Впрочем, творческий кризис на данном этапе моей жизни – меньшее изо всех зол: сейчас на меня надвигается зло посерьезнее. Судя по тому, насколько оно злое, ничего хорошего здесь никого не ждет.
– Я. Задал. Вопрос.
Даже если Его особунейшество извалять в грязи, он все равно останется собой. К счастью, мне вовремя удается понять, что вопрос задан не мне. К несчастью, Зигвальд явно не собирается уступать.
– С какой радости я должен тебе что-то объяснять, братец?
– Возможно потому, что эта женщина, – на меня указывают королевским жестом, даже не сопроводив этот самый жест взглядом, – моя.
– Где это написано?
Райнхарт меняется в лице. Зигвальд ухмыляется. В воздухе начинает искрить магией, я бы сказала даже, она чувствуется как лавина в горах – за пару секунд до того, как сойдет вниз и накроет того или тех, кому «повезло» оказаться у нее на пути.
– Ты считаешь, что это смешно? – Голос Райнхарта падает до угрожающих низин.
– Я считаю, что Алисия, – в отличие от брата, Зигвальд все-таки на меня смотрит, – в здравом уме, чтобы самостоятельно выбирать, где ей находиться, с кем, а заодно и кого выбирать в мужья. Самой. А не по принуждению обстоятельств.
С последним я бы поспорила, но у меня нет на это времени – потому что под пальцами Райнхарта уже рождается магия. Зигвальд явно собирается совершить такую же глупость, поэтому я делаю то, что должна (или то, что первое приходит в голову).
– Эдер!
Лев с рычанием бросается вперед, и его светлостям приходится отскочить друг от друга на приличное расстояние. Конечно, по размерам это еще не совсем лев, но, когда на тебя несется приличной такой массы маджер, оставаться на месте – не лучшее решение.
– Алисия, убери его, – командует Райнхарт.
В самом деле командует. По-другому он не умеет.
– Всенепременно, – складываю руки на груди. – Вот прямо сейчас и начну.
– Ал-л-лисия!
В моем имени нет рычащих, но когда его особунейшество это останавливало? Даже у Эдера на загривке шерсть встает дыбом от его рычания.
– Зигвальд, ты со мной? – интересуюсь я.
Зигвальд приподнимает брови.
– Я считаю, что его светлости эрцгерцогу Барельвийскому стоит немного полюбоваться окрестностями и остыть, прежде чем выходить в люди.
Ну а что? Он может говорить обо мне так, будто меня тут нет, а я не могу?
Зигвальд ухмыляется еще шире, а Райнхарт сильнее хмурится.
– Думаешь, меня остановит твой недопес-недолев?