Но, Пресветлый, это сработало!
Эдер принялся осторожно валять львицу по выжженой траве, довольно рыча, а я, не теряя времени, направился по тропинке. Правда, через пару минут лев догнал меня, на этот раз без рычания, потому что в пасти он тащил спящую львицу. В общем, был занят.
Путь до дома Алисии мы преодолели быстро, я спешил так, словно за мной гналось все гьердово племя. Чтобы получить ответы на все свои вопросы и увезти принцессу в Барельвицу. Но сначала ответы.
– Начнем с вас, эрина Армсвилл. Кто вы такая? И кто дал вам право называть Алисию своей дочерью?
Повисшая в воздухе тишина перекрыла даже пение птиц, наэлектризовалась напряжением и взорвалась криком, достойным устрашающего боевого клича. Прежде чем я успел что-то сделать, Алисия метнулась ко мне со скоростью вспышки, молнии, разрывающей грозовые тучи, и врезала кулак в мою челюсть. Да так, что моя голова дернулась.
– Кто дал вам право оскорблять мою маму? – прорычала она разъяренной львицей, потрясла запястьем и выплюнула: – Ваша светлость.
Надо было рассказать ей все по-другому, мягче, и когда мы останемся наедине. Но не такого приема я ждал.
Я вытер губы тыльной стороной ладони, стирая капельки крови:
– Она не твоя мама, Алисия.
Послышался сдавленный вздох эрины Армсвилл, но я даже не посмотрел на нее, меня загипнотизировал яростный взгляд моей принцессы. Яростный, полный обиды и… разочарования?
Последнее ударило сильнее ее кулака.
– Позволь рассказать тебе правду.
– Именно поэтому вы так торопились в Гриз, ваша светлость? Из-за вашей правды?
– Я торопился, потому что ты уехала с ним, – киваю куда-то в сторону, даже не уверен, что Зигвальд стоит справа, а не слева, просто сейчас имеет значение только она. Такая красивая, даже в гневе, и ранимая. Единственное, что мне хочется – сжать в ладонях ее руки. Обнять ее. Именно этим я жил последние дни и ночи. Встречей с ней. – Потому что с тобой могло произойти, что угодно.
– Все «что угодно» со мной случалось исключительно с участием вашей светлости.
Да она вообще может нормально разговаривать?!
– Я волновался, что тебя похитили! Что пытались навредить!
– Вы волновались обо мне? Интересно, почему?
Потому что ты ворвалась в мою жизнь, и я не могу ни о чем и ни о ком думать.
– Потому что ты моя невеста!
– Больше нет.
Слово «нет» камнем падает между нами, а новая тишина такая густая и плотная, что вдалеке можно расслышать шум водопадов.
– Что значит «нет»? – переспрашиваю я. Еще не рычу, но где-то близко.
– Между нами все кончено, ваша светлость. Я согласилась стать женой вашего брата.
Теперь перевожу взгляд на Зигвальда, поддерживающего эрину Армсвилл. Это розыгрыш такой?
– Это смешно.
Зиг приподнимает белесую бровь:
– Ничего смешного, Райн.
Я подаюсь вперед, чтобы расслышать меня могла только Алисия:
– Знаю, что ты злишься на меня. Из-за того, что не сказал про магию, и из-за случившегося после бала, но это не повод…
Ее взгляд снова вспыхивает яростно, зло, а щеки краснеют.
– К вам это никоим образом не относится, ваша светлость. Оставьте нас.
Она разворачивается, и слегка прихрамывая направляется к домику. Я догоняю ее очень быстро, собираюсь перехватить за руку и помочь, но Алисия отшатывается от меня.
– Ты его совсем не знаешь! – от гнева я перехожу на шипение.
– Мы успели узнать друг друга, пока добирались сюда.
Успели узнать? Да я его в реке утоплю!
– Больше ни слова. Ты согласилась стать моей женой.
– А затем передумала, ваша светлость. Нравится вам это или нет – я нашла себе другого герцога. Тот который попросил моей руки по-настоящему, не понарошку.
Она шагает к женщине, которую считает собственной матерью, и уводит ее в дом, а мне дорогу преграждает Зигвальд.
– Уйди, – говорю. – С тобой мы разберемся позже.
– Не выйдет, братец. Нравится тебе или нет, – он нарочно повторяет ее слова, – Алисия теперь моя невеста, и я поклялся ее защищать.
Мои пальцы заискрили от магии, от силы, которую я был готов влить в разрушающую все и вся схему. Зигвальд это почувствовал, его маджеры тоже, потому что материализовались с обеих сторон. К ним присоединился Эдер, по-прежнему держащий львенка в огромной пасти. Я был готов пробиваться с боем! Даже с помощью меча. Но в этот момент Алисия обернулась и посмотрела мне в глаза. Хотя, наверное, заглянула в самое сердце. Потому что в него будто вошла стрела, пробила его насквозь. В ее взгляде было столько боли, но больно почему-то было мне. В ее взгляде было столько чувств, что я разжал кулаки, стряхнул магию с пальцев.