— Расскажи мне.
— Свадьба по обычаям моего народа длится три дня.
Звучит не так уж и плохо. Брачные церемонии Ишрема иногда кажутся бесконечными, их продолжительность зависит от количества жрецов-представителей разных богов, участвующих в обряде. Кроме самого ритуала соединения пары на каждой свадьбе в обязательном порядке есть пир с танцами, а если брачный союз заключается между наследниками королевств-союзников, то свадебное торжество может продолжаться неделями, пока все гости не прибудут на радостное событие. Именно такой и я представляла собственную свадьбу.
— Три дня, — эхом отзываюсь я. — Что ж, прекрасно.
— Первый день — Смотрины невесты. Тебе придется предстать передо мной совершенно нагой, показать свою истинную суть без лишних условностей и скрывающего покрова одежды. Обряд проходит в окружении свидетелей как гарантия того, что никакие недостатки или дефекты не останутся незамеченными.
От шока перестаю контролировать выражение лица — глаза широко распахиваются сами собой. Раздеться догола на глазах у толпы? Словно самый страшный кошмар наяву. Вот, значит, что за обычаи у циклопов.
— На второй день церемонии состоится Вкушение невесты. На этом этапе обряда также будут присутствовать свидетели, их задача удостовериться, что мои ласки тебе приятны.
Непроизвольно хмурюсь, не могу понять, о чем он говорит.
— Вкушение? Ты говоришь о поцелуях?
Матиор улыбается, что-то опасное, грешное чудится мне в этой улыбке.
— А разве я говорил что-то о поцелуях, милая Халла? Я раздвину твои сладкие бедра, и испробую тебя на вкус. А ты должна будешь оценить, достаточно ли я искусен, чтобы стать твоим мужем.
Его ответ потряс меня до глубины души. Перед глазами невольно встает неприличная картинка из моей книги. По телу снова разливается тепло, а в голове пусто. Пытаюсь что-то сказать, однако выходит только:
— Ох, так… так… — голос срывается, откашлявшись, я продолжаю: — А что происходит на третий день?
— Притязания на невесту. Ночью третьего дня ты станешь моей.
Его взгляд обжигает желанием.
— Подумай о моем предложении. Решишь выйти за меня замуж — должна будешь принять обряды моего народа. Другого выхода нет. Попробуй я поступить иначе, и тут же поползут сплетни о том, что я насильно взял тебя в жены. Я хочу тебя, в этом не сомневайся, но Ишрему нужен покой.
Он встает прежде, чем я успеваю что-нибудь сказать.
— Я вернусь утром за твоим ответом.
А я так и остаюсь сидеть на скамейке и беспомощно наблюдаю за тем, как Матиор со своими воинами уходит прочь со двора.
Глава 5
ХАЛЛА
Поздней ночью, лежа в кровати, я не могу уснуть, мысли о свадебных обычаях циклопов не дают покоя. Говоря откровенно, я скорее думаю о Матиоре. Он ушел, а все мои мысли только о нем. Я не ожидала снова его увидеть. Тем более таким взрослым, диким и неукротимым, настоящим мужчиной с порочной улыбкой, от которой сердце стучит как сумасшедшее.
Матиор хочет жениться на мне.
Не из-за Ишрема. А потому что хочет меня. Все эти долгие годы он желал лишь меня одну. Не знаю, что и думать. Я прижимаю к груди колючее одеяло и пытаюсь понять, что делать. Если решу остаться в храме Риекки, он позаботится о моей безопасности. Придется отказаться от имени, от прошлого, от своего собственного «я» и стать одной из сотен безликих послушниц. Я проживу остаток своих дней в окружении серого цвета.
Честно говоря, это не самый плохой вариант. Служители Риекки всегда были добры ко мне.
Но такая жизнь не для меня. Я просто не вписываюсь в рамки их тихой реальности. Только то, что я прожила в храме шестнадцать лет в мире и спокойствии, еще не означает, что принадлежу этому месту. Мое призвание совсем не в том, чтобы служить богине: я смотрю на окружающих меня людей, вижу в их глазах ярую преданность вере и служению и чувствую себя лицемеркой.
Но смогу ли я выйти замуж за воина-циклопа? Перед глазами встает образ Матиора: устрашающего вида повязка на глазу, закрывающая половину лица, меховой плащ, подчеркивающий литые мышцы на обнаженном торсе, грозное оружие, пристегнутое к поясу. Матиор грациозный и стройный, но мускулистый. Любая женщина с гордостью назвала бы такого мужчину своим. Он, несомненно, благороден. И если этот мужчина хотя бы вполовину так же рассудителен, как мальчик из моих воспоминаний, то он будет прекрасным королем.