Компьютер тихо загудел, а я всё так же смотрела, как Иван Анатольевич своими руками чинит механизм.
— Понятно, — вздохнул он, закручивая какие-то гайки. — Так, помогите-ка мне. Подержите вот так…
Я с готовностью покинула только что занятое место, будто и вовсе не собиралась уже работать. Хотя были подозрения, что так и выйдет… Мысль, что придётся прекратить нашу беседу была почти мучительной.
— Прекрасно… не так всё и плохо, смотрите-ка, зря жаловался.
Диван послушно разложился, Иван Анатольевич вытер руки и стал заправлять постель.
Я помогла расстелить простыню, а потом держала углы одеяла, пока Иван его засовывал в пододеяльник.
— Супер! Давно не спал на простыне, под одеялом, и чтобы это была не гостиница. Хотя и гостиницы — редкость.
— Почему?
— Самолёты… день где-то, ночь в самолёте, — он пожал плечами, а потом с какой-то затаённой надеждой спросил: — Вы будете работать над чем-то важным?
— Нет, а что? — я хотела от Ивана Анатольевича любых предложений и уже мысленно попрощалась со всеми делами, отложив их на завтра.
— У меня в планах интересная книженция! Купил, а оказалось, дома такая уже есть. Присоединитесь? Книга и бутылка французского сидра… я полагаю, что мы это заслужили за свои труды, — он кинул взгляд на заправленный диван, — и беды.
Это уже относилось к падению в озеро.
Я присоединилась.
Глава 9. Её Величество Оксана Степашкина-Королёва
Её Величество Оксана Стешкина-Королёва.
Оксана Королёва сидела на своей великолепной кровати и грустила. Вообще этой женщине грусть свойственна не была. Молодая, красивая, идеальная и замужняя мать четверых детей не должна даже хмуриться.
Всё было неправильно, всё не так. Ну вернулся же! Вернулся и даже сказал, что теперь уже не пропадёт на полтора года! Сколько надежд было… сколько чаяний, и всё псу под хвост. Оксана мужа ждала. Даже уничтожила его отдельную спальню в надежде, что придёт и падёт к её ногам, не вспомнив, где проводил ночи.
Она покрасилась в белый, стала крутить кудри, чтобы стать похожей на неё.
Наняла Лизу, дети стали воспитаннее. Устроила в доме настоящую обитель уюта. Стала много читать. Знает, кто такой Болконский, и даже может рассказать стих Есенина на память. А всё не то.
— Оксаночка? — истеричный голос мамочки резал ухо. Оксана поморщилась.
— Да мам…
— Что Иван? Где спит? С тобой? Ты в той сорочке?
— Не спит, мам… ушёл, — прохныкала Оксана и тяжко-тяжко вздохнула.
— Ой, ты растяпа, — мамочка из всего делала жуткую трагедию, потому Оксана свернула беседу и отключилась, бросив телефон куда подальше, но тут же к нему дёрнулась.
Мамочка прислала СМС.
— При-во-рот-но-е зель-е… — по слогам, вслух прочитала Оксана. Глаза её даже загорелись, не злобой, но восторгом.
Оксана не была злой, никому не желала смерти. Она почти искренне полюбила этих детей и очень хотела уже состоять в настоящем и полноценном браке. И всего-то не хватало любви. Капельку бы внимания, и Иван бы понял, кто рядом с ним. Понял, кого может потерять, но потом не найти, а забыть Оксану уж точно невозможно! Ей так мамочка говорила.
— При-во-рот-но-е зель-е, — ещё раз пробормотала по слогам Оксана и стала ходить по комнате.
— При-во-рот-но-е зель-е, — уже громче и с радостной улыбкой прошептала она.
— И-и-и! — закружилась по комнате.
— Мамочка, мамочка! Это гениально! Я его приворожу, как настоящая ведьма, да? И тогда он не устоит!
— Да хай с ним, если устоит, главное, в комнату замани! А там подсыпешь ту штучку, что тебе дали… он уж тогда не сдержится. Тело же ж не обманешь. И потом приложится. Уж некуда ему деться-то будет! А Лизку свою убирай ко всем чертям!
— Ну ма-а-ам! При чём тут Лиза, ты мне скажи? Как я без неё?
— Ты дурёха! Уведёт она его!
— Ой! Я не смогла, а Лиза сможет? Не смеши. Она хорошая, добрая, даже красивая, но… ну не сравнивай Лондон с Воронежем! Да и ты же знаешь, ей это всё неинтересно.
— Я век прожила, милая моя, — настаивала мамочка. — Помяни моё слово! Уведёт!
— Мамочка, ты не права. Тем более, я Димасику её сватаю… Я всё придумала.
— И что ж, уйдёт к Димасику, а кто нянькой будет?
— Ой, да пока она там влюбится и выскочит за него, я уже всему научусь. Я почти со всеми поладила! Только Франсуаза, конечно… ну очень уж сложная. И Микелла меня… не принимает. Ну и близнецы — это сущий кошмар.
— Эх ты… — мамочка почему-то горестно вздохнула, но Оксана не поняла почему. — Иди! Ищи его волосы, ворожить будем! И я тебя к Нинь Иванне записала на завтра на восем утра!